очень нудно 
62 
Официант поставил перед Невадой тарелку чечевичного супа и подал черствые булочки.
— Держи руки над супом, — поучала мисс Анабел. — Отламывай от булочки маленькие кусочки. Не оставляй крошек на скатерти.
— О-ой, мой палец, — вскрикнула Невада, пытаясь разломить булочку. — Она же каменная!
Не обращая внимания на ее недовольство, мисс Анабел продолжала урок:
— Опускай ложку в суп. Подноси ее к губам и осторожно переливай ее содержимое в рот. Не чавкай.
Завтрак и урок продолжались более часа. Когда с этим было покончено и терпеливый стюард вывез столик с посудой из номера, мисс Анабел заявила:
— Теперь займемся твоей осанкой. Ты все еще ходишь… И так далее. Это тянулось уже восемь недель. С самого приезда в Лондон. Неваде казалось, что почти все время, когда они не спали, было потрачено на утомительные нравоучения, надоевшие ей до слез. Она не представляла, как надо правильно ходить, говорить, есть, сидеть, стоять, одеваться и смеяться. Тысячи глупых правил этикета смешались в ее бедной голове, и Невада каждую ночь ложилась спать расстроенной и обескураженной и совершенно безразличной к своей будущей судьбе.
Но неустанные руки мисс Анабел не были единственной причиной ее уныния. Начиная с их приезда в Лондон, она почти не видела Джонни. Кроме нескольких вечеров, когда он просил сопровождать его в игорный зал, они не бывали вместе. И даже когда это случалось, они не оставались наедине. Прекрасные британские леди были очарованы опасной красотой Джонни Роулетта, как и их американские подруги. С того момента, когда он вошел в гостиничный лифт и ответил на призывный взгляд леди Эшли, у него не было времени ни на что другое. Кроме карточной игры. Роскошный номер в «Кларидже», который он делил с Невадой и мисс Анабел, служил Джонни только для сна и переодевания.
И более того, он часто даже не ночевал там, что больше всего тревожило Неваду. Чувственные рыжеволосые женщины, ослепительные брюнетки, изящные блондинки постоянно преследовали Джонни. Все они были истинными леди, но Невада с ревнивой яростью замечала, что при всех их прекрасных манерах, высоких идеалах и аристократических именах, они не были настолько благовоспитанны, чтобы не провести ночь с Джонни! Особенно знатная, опытная и высокомерная леди Эшли.
Единственный, кто делал ее пребывание в Лондоне более или менее терпимым, был Король Кэссиди, часто посещавший их. Невада полюбила приятного человека с серебряными волосами, который рассказывал интересные истории о своей молодости на диком Западе. Когда Король посещал «Кларидж», он приносил букеты свежесрезанных цветов и почти всегда небольшие подарки для нее и мисс Анабел. Король заходил в их номер, усаживался на длинном чиппендейльском диване, поглаживая серебряную эспаньолку, начинал говорить, и мисс Анабел на глазах Невады превращалась в застенчивую, немного возбужденную, молодую женщину.
После нескольких его посещений Невада стала хитро использовать робкую симпатию мисс Анабел к серебряному королю в своих интересах. Стремясь ограничить скучные занятия одним-двумя часами, она тотчас предлагала Королю взять их на прогулку пешком или в экипаже, жалуясь, что они были «заперты в четырех стенах».
Щеголеватый серебряный король галантно соглашался. И затем быстро убеждал колеблющуюся мисс Анабел, что выход из номера «Клариджа» будет полезен для нее, что после прогулки розы расцветут на ее прелестных щечках.
В сверкающем темно-голубом ландо, запряженном парой совершенно одинаковых гнедых лошадей, они втроем ездили на экскурсии по старому городу. Именно Король возил их в Мейфер, небрежно указывая на величественные резиденции, где за тяжелыми дверями жили сейчас или проживали когда-то такие особы, как лорд Дувр и леди Беркли Страттон, граф Скарборо и лорд Берлингтон, сэр Натаниэль Керзон. Невада поражалась, что серебряный король с Запада знал, кто живет в прекрасных лондонских домах.
Мисс Анабел была удивлена и восхищена, когда они посетили лондонскую художественную галерею, и серебряный король, сопровождающий их по обширным залам, где стены были покрыты темно-красным камчатным полотном, а лестницы сделаны из полированного дуба, легко узнавал работы великих английских, французских и немецких мастеров.
Именно Король Кэссиди показал им башню и мост Тауэра. В одно прекрасное солнечное утро он взял их на прогулку в Сент-Джеймс парк. Он показал фешенебельные магазины на Бонд-стрит и Оксфорд-стрит. Он показал им королевский Оперный театр, церковь Сент-Джеймс и церковь Святого Павла. Даже Букингемский дворец.
62 
