39 
— Я завидую вашей семье, — тихо сказала Стефани.
— Не все так гладко, как кажется, но в общем, каждый член семьи старается поддерживать другого. — Алекс бросил быстрый взгляд на девушку. — Помирись с матерью, Стефи. Ты только причиняешь себе боль.
— Кажется, я уже простила ее, — вздохнула Стефани. — В конце концов, я едва с ней знакома. Но мне все еще обидно за отца. Она была его единственной любовью, и, как я говорила, больше Джефри никогда всерьез не смотрел на других женщин.
— Да. Некоторые люди таковы. — В голосе Алекса прозвучали нотки, понять которые Стефани оказалась не в состоянии. — Эти странные люди встречают одного-единственного для них человека, и их сердца им больше не принадлежат. И что бы ни произошло в дальнейшем, они ничего не могут с собой поделать.
Неужели нечто подобное случилось и с ним? — с замиранием сердца подумала Стефани. Но это слишком интимный вопрос, она опасалась его задавать.
— Но из-за того, что твоему отцу так и ее удалось оправиться от нанесенной ему твоей матерью обиды, тебе не стоит портить себе жизнь, — продолжил Алекс. — Ты не можешь спрятать или убить в себе черты, унаследованные от Элен, они часть тебя. Стоит хотя бы взглянуть на обстановку твоей квартиры. Ведь ты же наверняка чувствовала, что должна покинуть чопорный дом отца, чтобы зажить так, как тебе хочется.
Ему опять это удалось, в страхе подумала Стефани. Опять Алекс проник в заветные уголки ее души и разобрался в таких вещах, о которых она сама и думать-то боялась.
— Да. Отец всегда говорил, что терпеть не может хаоса в моем доме, но я знаю, он говорит это потому, что обилие безделушек в доме напоминает ему о матери. Когда Элен ушла от нас, папа полностью сменил интерьер в доме, сделав его простым и элегантным, лишенным каких-либо излишеств. Но на старых фотографиях я видела, каким был наш дом при матери, и он мне нравился. А когда я захотела работать на телевидении, то очень боялась, что Джефри посчитает это предательством, ведь я шла по материнским стопам. Думаю, отец тогда очень испугался, что лишится меня.
— Этого бы не произошло. Ты никогда не предашь его, Стефи. — Они уже доехали до окраин города, и Алексу пришлось сосредоточиться на дороге, но тон его голоса оставался мягким. — В тебе переплетаются черты отца и матери, но ты не похожа ни на того, ни на другую, ты — это ты, и ты — уникальна.
— Очень надеюсь, я не унаследовала способности матери к частой смене мужчин. — Стефи не знала, зачем сказала это. Ранее в своих тайных опасениях она бы не призналась никому.
— Ну, я бы не стал волноваться на этот счет. Вряд ли частая смена мужчин станет для тебя проблемой. Ну, вот мы и прибыли.
— Уже? — Стефани удивилась, что они гак быстро доехали. Она так увлеклась беседой, что не замечала дороги. — Какой милый городок!
— Верно... а за той высокой стеной справа от нас очень интересная картинная галерея. Эта, — Алекс указал на вымощенную булыжником улицу, которая круто шла в гору, — улица ведет к моему любимому рыбному ресторанчику. Итак, тебе решать с чего мы начнем.
— Едва пробило двенадцать, думаю, сначала нам стоит приобщиться к искусству и лишь потом поесть. Пойдем в галерею.
— Вообще-то, я умираю от голода, — проворчал, улыбаясь, Алекс. — Ну, хорошо, искусство так искусство.
Глава 10
— Я падаю от усталости!
Опустившись на кушетку, Стефани со вздохом облегчения сбросила сандалии и вытянула ноги.
— Но день был чудесный, а обед так просто восхитительный. Большое спасибо!
— Не стоит благодарности, — спокойно ответил Алекс. — Но это еще не все.
— А что еще?
Заинтригованная, Стефани взглянула на своего телохранителя. Он весь день превосходно выполнял обязанности кавалера, был внимателен к ней, не возражал, когда она решила зайти в магазин женской одежды.
Но вдруг Стефани почему-то с горечью подумала, что Алекс не выказал никакого интереса к тем платьям, что она мерила и демонстрировала ему. Стефани специально выбирала наиболее эффектные и наиболее открытые, жаркий день оказался тому прекрасным предлогом. Платья прекрасно подчеркивали достоинства ее фигуры, когда она дефилировала перед ним.
Алекс же с мрачным интересом наблюдал за разыгранным ею спектаклем и характеризовал все платья, как «симпатичные», пока Стефани чуть не завыла от обиды. Ну, что еще она должна была сделать, чтобы заставить этого чурбана заметить, что она женщина? Почему-то с недавних пор это стало для нее очень важным.
39 
