170 
Любопытно. Значит, в то время как Макавои жили в Голливуде, Джейн Палмер делила кров с Блэкпулом? Который в ту роковую ночь был на вечеринке у Макавоев?
И очень странно, что Джейн не упомянула о нем в своей книге. Она вставила туда все имена, способные вызвать хоть какой-то интерес, но Блэкпул, к середине семидесятых уже признанная звезда, не удостоился даже короткой ссылки. Потому, заключил Майкл, что оба не хотели, чтобы об их связи помнили.
— Господи, Кессельринг, ты еще возишься с этим? — изумился Маккарти. — Я хочу есть.
— Роберт Блэкпул был любовником и сожителем Палмер с июня семидесятого по февраль семьдесят первого года. — Майкл вручил ему папку. — Мне нужно все, что можно узнать о Блэкпуле.
— А мне нужно свежее мясо.
— Я куплю тебе бычка.
— Знаешь, напарник, это дело лишило тебя чувства юмора. А меня — аппетита. Блэкпул — звезда. Он снимается в рекламе пива. Ты не притянешь его к делу двадцатилетней давности.
— Может быть, но у меня осталось всего восемь фамилий. — Усевшись на стол, Майкл достал сигарету. — Черт возьми, кто-то спер у меня пепси.
— Я вызову полицию. Майкл, без глупостей, ты слишком усердствуешь.
— Беспокоишься обо мне?
— Я твой напарник, черт побери. Да, я беспокоюсь о тебе и беспокоюсь о себе. Если нам придется выйти на улицу, в таком состоянии ты не сможешь прикрыть меня.
Майкл взглянул на напарника сквозь облако дыма, и его голос прозвучал с опасной мягкостью:
— Я знаю свое дело.
— А я, как твой друг, говорю тебе, что, если ты не отдохнешь несколько часов, пользы от этого никому не будет. В том числе и твоей девушке.
— Конец близок. Я знаю. Словно не было этих двадцати лет, как будто я присутствовал там.
— Так говорил и твой старик.
— Да. — Майкл вытер лицо руками. — Я схожу с ума.
— Ты переработал, малыш. Отдохни пару часов. Расслабься.
— Я куплю тебе бифштекс, а ты поможешь мне выяснить все о Блэкпуле.
— Договорились. — Маккарти ждал, пока Майкл натянет куртку. — Почему бы тебе не дать мне еще пару имен? У Мэрилин новое увлечение, и на этой неделе в нашей столовой будет только рыба.
Остановив машину, Эмма смотрела на дом. Она приехала сюда бессознательно. Много лет назад они были здесь с Майклом. Но тогда светило солнце, а теперь в доме уже горел свет. Интересно, кто живет там? Спит ли ребенок в той комнате, в которой спала она, или в той, где стояла кроватка Даррена? Эмма надеялась, что так и есть. Пусть в доме больше не будет трагедий. Ведь когда-то там звучал смех.
Наверное, Джонно заставил ее вспомнить о доме, заговорив о старости. Эмма по-прежнему видела отца и его друзей такими, какими они были во времена ее детства, а не мужчинами, прожившими четверть века в, славе и честолюбивых стремлениях, в успехах и удачах.
Они изменились. Возможно, больше всех она сама. Эмма уже не чувствовала себя тенью мужчин, доминировавших прежде в ее жизни, она представляла собой нечто целостное, а не частицу людей, которых она любила.
Эмма глядела на дом, прислонившийся в сумерках к склону горы, и всем сердцем надеялась, что он приснится ей сегодня ночью. Тогда она откроет дверь, заглянет внутрь и увидит…
Отпустив ручной тормоз, Эмма выехала на узкую дорогу. Полгода назад у нее не хватило бы мужества приехать сюда одной. Как хорошо не бояться!
В зеркале вспыхнули фары, так близко и неожиданно, что она машинально вскинула руку, загораживаясь от резкого света.
«Пьяный дурак», — подумала Эмма, ища взглядом, куда бы свернуть, чтобы пропустить его.
Почувствовав удар сзади, она автоматически сжала руль, но все же из-за секундного замешательства машина опасно вильнула к боковому ограждению. Вывернув руль, Эмма услышала, как взвизгнули тормоза, с бешено колотящимся сердцем преодолела следующий поворот.
— Идиот!
Дрожащей рукой она вытерла кровь с прикушенной губы. Фары опять ослепили ее, от нового удара ремень безопасности впился ей в грудь.
Ни думать, ни паниковать времени не было. Машину занесло, и задний бампер ударился о металлическое ограждение. Преследователь немного отстал. Эмма увидела перед собой громадный дуб и, изо всех сил вывернув руль вправо, сосредоточилась на S-образном повороте, давя на тормоз, чтобы уменьшить скорость.
Он появился снова. Эмма мельком увидела машину, затем ее снова ослепило. Хотя она приготовилась к удару, но все же вскрикнула. Нет, он не пьяный и не дурак. В уголке сознания молнией сверкнул ужас. Кто-то пытается ее убить. Это не воображение, не пустые страхи, не ночной кошмар. Это происходит на самом деле. Она видит свет фар, слышит скрежет металла о металл, чувствует, как скользят покрышки по мостовой.
170 
