20 
— Только не проси меня какое-то время прикасаться к нему, — ухмыльнулся в ответ Пи Эм.
— Развлеки Бев, ей действительно пришлось тяжело.
— С этим я справлюсь.
Пи Эм удалился в сторону гостиной.
— Мы уложим младенца спать, — объявила Эмма, не выпускавшая край одеяла. — Я могу показать, как это делать.
В детской с белыми воздушными шторами и бледно-голубыми стенами, расписанными радугами, малыша ждала кроватка, украшенная белоснежными ирландскими кружевами и атласными лентами. В углу стояла под охраной шестифутового медведя старомодная коляска, у окна — древняя качалка.
Когда с Даррена сняли чепчик, Эмма нежно погладила его черные волосики.
— Он скоро проснется?
— Не знаю. У меня сложилось впечатление, что маленькие дети совершенно непредсказуемы. — Брайан склонился к дочери: — Мы должны обращаться с ним осторожно, Эмма. Видишь, какой он беспомощный.
— Я не допущу, чтобы с ним что-то случилось. Никогда.
Девочка не могла решить, нравится ей мисс Уоллингсфорд или нет. У молодой няни были красивые рыжие волосы, милые серые глаза, но она редко позволяла Эмме трогать маленького Даррена. Однако Бев из десятков претенденток выбрала именно ее и осталась довольна. Элис Уоллингсфорд было двадцать пять лет, она происходила из хорошей семьи, имела превосходные рекомендации и обладала приятными манерами.
Первые месяцы Бев чувствовала себя такой уставшей и печальной, что услуги Элис оказались просто неоценимыми. К тому же с няней можно обсудить режущиеся зубки, кормление грудью и диету, поскольку Бев преисполнилась решимости вернуть свою стройную фигуру.
Брайан постоянно уединялся с Джонно, сочинял песни или вместе с Питом договаривался о записи в студии, и Бев в одиночку занималась устройством дома.
Она слушала разговоры мужа о войне в Азии и расовых беспорядках в Америке, но ее больше интересовала погода, чтобы можно было вывезти Даррена на прогулку. Она научилась печь хлеб, пробовала вязать, а Брайан сочинял песни, выступал против войны и фанатизма.
По мере того как ее тело обретало прежнюю форму, Бев успокаивалась. Наступила самая светлая пора ее жизни. Сын рос крепким и здоровым, муж обращался с ней как с принцессой.
Прижимая к груди Даррена и глядя на Эмму, сидящую у ее ног, она думала о том, что дождь прошел, солнце ярко светит и после обеда можно погулять с детьми в парке.
— Сейчас я уложу его в кроватку, Эмма, он заснул.
— Можно подержать его, когда он проснется?
—Да, но только если я рядом..
— Мисс Уоллингсфорд никогда не позволяет мне брать его на руки.
— Она лишь проявляет осторожность.
Расправив на сыне одеяльце, Бев отошла от кроватки. Малышу почти пять месяцев, она уже не представляет себе жизни без него.
— Давай спустимся на кухню и попробуем испечь что-нибудь вкусное. Твой папа очень любит шоколадные торты.
В коридоре ждала няня со свежим бельем для детской.
— Он сыт, пусть немного отдохнет, Элис.
— Да, мэм.
— Мы с Эммой будем на кухне.
Час спустя, когда испеченный торт уже остывал, хлопнула входная дверь.
— Твой папа вернулся. — Бев машинально поправила волосы и поспешила навстречу мужу: — Брай, я не ждала тебя раньше… Что случилось?
Брайан, с мертвенно-бледным лицом и покрасневшими глазами, тряхнул головой, словно желая прийти в себя:
— Его убили.
— Что? — Она схватила его за руки. — Кого убили?
— Кеннеди. Роберта Кеннеди. Его застрелили.
— О боже милосердный!
Бев в ужасе глядела на мужа. Она вспомнила, как убили президента Америки, как скорбел потрясенный мир. Теперь настал черед его младшего брата.
— Мы репетировали, готовя новый альбом, — начал Брай ан. — Когда Пит сообщил нам об услышанном по радио, никто сначала ему не поверил. Черт возьми, Бев, несколько месяцев назад Кинг, а теперь это. Что происходит в мире?
— Мистер Макавой… — Побелев, Элис застыла на лестнице. — Это правда? Вы уверены?
— Да.
— О, несчастная семья! — Няня вцепилась руками в передник. — Какое горе Для матери.
— Он был хорошим человеком, — выдавил Брайан. — Я знаю, он стал бы следующим президентом, остановил бы эту проклятую войну.
Эмма увидела слезы в глазах отца. Взрослые были слишком поглощены горем и не замечали ее. Девочка не знала человека по имени Кеннеди, но, вероятно, это папин друг, солдат, погибший на войне, о которой говорил папа. И Эмма страшно огорчилась, что он умер.
20 
