65 
Спустя несколько минут Вест внезапно осадил свою лошадь, осмотрелся и съехал с дороги. Грейди тут же натянул поводья, и все лошади остановились.
Вест подъехал к небольшой рощице и скрылся среди деревьев. Все в полном молчании ожидали его возвращения. Через пару минут он вынырнул из тенистой рощицы и поскакал к фургону.
Вест подъехал к каравану, спрыгнул с лошади и дал сигнал распрягать лошадей и мулов. Грейди тут же поставил фургон на обочину и занялся лошадьми.
Элизабет с облегчением потянулась, бросила шляпу на сиденье и, подняв руки, откинула назад влажные растрепавшиеся волосы. Вест приблизился к фургону и, положив руку на сиденье рядом с Элизабет, насмешливо спросил:
– Ну что? Хотите немного отдохнуть?
Элизабет равнодушно пожала плечами:
– Я совершенно не устала, но, если вы хотите, можно сделать остановку. Вам решать, ведь вы – проводник.
Вест недоверчиво взглянул на Элизабет. Было видно, что она утомлена сверх меры.
– Должно быть, чертовски трудно постоянно скрывать свои мысли, – с иронией проговорил он.
– Не понимаю, о чем вы.
– Думаю, что понимаете, – не отводя от ее лица изучающего взгляда, ответил Вест.
Посмотрев на Веста холодно и неприязненно, Элизабет проговорила:
– Что ж! Вы желаете знать, что у меня на уме? Ну так вот, Квотернайт, вы мне не очень нравитесь. Точнее, вы мне совсем не нравитесь!
Вест удивленно вскинул брови и, глядя на нее снизу вверх, с язвительной усмешкой произнес:
– А вы уверены, что все дело во мне, а не в вас?
Элизабет прищурилась, внимательно вглядываясь в его лицо.
Вдруг Вест вскинул руки и, обхватив ее колени, резким движением повернул ее к себе лицом.
– Может быть, вы просто злитесь на себя за то, что неравнодушны ко мне? Ведь так может быть? Тогда я нравился вам так сильно, что вы…
– Замолчите! – Элизабет резко оборвала его и огляделась вокруг, чтобы удостовериться, что их никто не слышит. – Если вы когда-нибудь позволите себе хотя бы намекнуть на то, что произошло той ночью, то пожалеете об этом!
– Я не в том возрасте, когда меня можно запугать, дорогая моя, – медленно, растягивая слова, проговорил Вест. Тем временем его руки скользнули вверх и чуть сжали ноги Элизабет сквозь плотную ткань платья.
– Давайте лучше сначала займемся любовью, а уж потом решим, жалеть или не жалеть об этом.
– Уберите руки, Квотернайт!
– Да-да, сейчас, но сначала… А-а… Я так и думал. – Сквозь плотную ткань платья его пальцы нащупали край шелковых чулок.
– Здесь кончаются ваши чулки, не так ли?
– Уберите руки, Квотернайт, не то вам хуже будет! – С этими словами Элизабет со злостью вонзила длинные ногти в его ладони.
– О-о-о! Боже мой! – вскрикнул Вест и быстро отдернул руки, но не двинулся с места. Взглянув сначала на красные следы, оставленные ногтями Элизабет на его руках, а потом на ее сверкающие гневом голубые глаза, он сказал посмеиваясь: – Вам еще многому следовало бы поучиться, дорогая моя! Уж если царапать, то спину, а не руки мужчины!
Элизабет резко толкнула его в грудь.
– Позвольте мне спуститься! – воскликнула она.
Вест засмеялся, поднял руки и, обхватив ее тонкую талию, весело сказал:
– Я вам помогу!
– Благодарю! – огрызнулась Элизабет и, избегая его взгляда, оперлась на его широкие мускулистые плечи. Потом она, насупившись, огляделась вокруг и убедилась, что все, включая Эдмунда, уже ушли к реке. Увидев смеющиеся глаза Веста, Элизабет вспыхнула от злости.
Вест нарочито медленно поднял Элизабет с козел, чуть подержал ее перед собой и, повернувшись вокруг своей оси, прислонился спиной к фургону. Какое-то время он не опускал ее на землю и, улыбаясь, откровенно любовался ею. Пальцы Элизабет больно стиснули его широкие плечи, она попыталась высвободиться и яростно прошипела:
– Немедленно отпустите меня!
– Конечно, сейчас отпущу. – Все еще держа Элизабет на весу, он прижал ее к себе, а потом медленно, ощущая каждый изгиб ее тела, начал опускать вниз. Длинная юбка Элизабет поднималась все выше и выше, обнажая ее ноги.
Вест не мог не чувствовать растерянности и гнева, нараставших в душе Элизабет, но его собственное волнение, которое он испытывал от близости ее высокой груди, пылающих золотом волос и полуобнаженных ног, было во сто крат сильнее.
Он глубоко вздохнул. Торчавшие из нагрудного кармана Элизабет перчатки коснулись его лица.
Усмехнувшись, он сказал:
65 
