очень нудно 
52 
— Окажи сопротивление, — предложил Кейдж, улыбаясь ей. — Долгое время ты будешь посильнее малыша.
Он ласково и нежно смотрел на нее и наставлял с притворной строгостью:
— Поезжай домой и вздремни.
— Но я отработала только половину дня, — попыталась возразить ему Дженни.
— Зато это была чертовски тяжелая половина. Отдохни сегодня. Я позвоню вечером, проверю, как у тебя дела.
— Примерно в это время мне придется сообщить новость Саре и Бобу.
— О, они будут так же потрясены и обрадованы ребенку, как и я.
— Но это было невозможно. Ни один человек на земле, узнав эту новость, не будет столь же потрясен, как он. Господи, да он готов был лопнуть по швам от распирающего его счастья, от любви к ней, к ребенку, которого они зачали.
Хотя Кейдж вынужден был молчать о своих истинных чувствах, однако не мог удержаться от искушения обнять Дженни. Он прижал ее к себе. Она охотно упала в его объятия, и они долго стояли, тесно прижавшись друг к другу — средь бела дня, не обращая внимания на окружающих, не заботясь о пронырливых взглядах досужих сплетников.
Сердце его билось спокойно и уверенно, и она ощущала его мерные удары, положив голову ему на грудь. Кейдж стал для нее настоящей опорой, когда она практически потеряла возможность и желание жить и бороться. Ей отчаянно нужен был друг, и Кейдж не предал ее. Она обнимала его, черпая уверенность и поддержку. Дженни ощутила также и легкий привкус палящего солнца, дуновение жаркого ветра и пряный запах его лосьона после бритья. Она с наслаждением вдыхала этот изысканный и одновременно простой аромат, в котором было так много Кейджа и который неотрывно ассоциировался с ним в ее сознании.
Кейдж убаюкивал ее, замерев от наслаждения, ощущая ее соблазнительные груди, прижавшиеся к его груди. Он коснулся губами ее макушки в нежном, долгом, но почти бесплотном поцелуе. Его мучительно терзала мысль о том, что он не может отблагодарить ее за великое счастье, великое благословение иметь ребенка. Он не мог положить свои руки ей на живот и глупо и сентиментально поговорить с сокрытым в ее утробе малышом. Ему не дано было приласкать ее грудь и сообщить ей, как он жаждет увидеть своего ребенка, пьющего ее живительную влагу. И что хуже всего, несмотря на все свои чувства, несмотря на страдания и боль, он вынужден был позволить ей уйти.
Однако все-таки ему пришлось сделать это.
— Пообещай мне, что ляжешь в постель, едва доберешься до дому.
— Обещаю.
Он усадил Дженни на переднее сиденье ее машины и заставил пристегнуть ремень безопасности.
— Чтобы защитить тебя и ребенка от таких водителей, как я, — заявил Кейдж с иронией, адресатом которой был он сам.
— Спасибо за все, Кейдж.
Он смотрел ей вслед, размышляя о том, поблагодарила бы она его, если бы узнала, что именно на нем лежит ответственность за то нелегкое положение, в котором она оказалась.
Кейдж прибыл в родительский дом почти сразу после семи часов вечера.
Отослав Дженни домой, он провел весь оставшийся день на буровой. Однако, несмотря на многочисленные заботы, Кейдж не переставая думал о ней. Он беспокоился о Дженни, о ее душевном состоянии, физическом самочувствии, о ее боязни сообщить его родителям о ребенке.
Снаружи пасторский домик выглядел как обычно. Машина Дженни стояла во дворе, припаркованная поблизости автомобиля его родителей. В гостиной и на кухне горел свет. И все-таки Кейдж не мог избавиться от инстинктивного чувства, что что-то не так.
Он постучал в парадную дверь и приоткрыл ее.
— Привет, — произнес Кейдж. Не дожидаясь приглашения, он вошел внутрь и обнаружил Сару и Боба сидящими в гостиной.
— Привет, Кейдж, — хмуро ответил на его приветствие отец.
Сара ничего не сказала. Она молча накручивала носовой платок на указательный палец.
— Где Дженни?
Не в силах произнести и слова, Боб несколько раз поперхнулся и закашлялся. Когда, наконец, ему удалось издать звук, пастор был лаконичен.
Она уехала.
Гнев и страх всколыхнулись в душе у Кейджа.
— Уехала? Что ты имеешь в виду? Что значит уехала? Ее машина здесь.
Боб с силой провел по своему лицу рукой, словно пытаясь снять напряжение:
— Она решила уехать, не взяв с собой ничего, кроме одежды.
Кейдж развернулся на месте и, как в детстве, буквально взлетел вверх по лестнице. Это было вызывающим нарушением домашних правил, однако он попросту проигнорировал их, как, впрочем, и всегда.
52 
