74 
– Эмма! – Его голос сорвался.
– Держись столько, сколько сможешь, – сказала она, погладив его по всей длине.
Его глаза невольно закрылись от наслаждения.
Сначала он ощутил ее дыхание, которое заставило его содрогнуться. А потом пришло ощущение ее влажных губ, а потом к его плоти осторожно и стремительно прикоснулся ее язычок… Ах, какой у нее озорной язычок!
Боже милосердный, она укусила его!
Лахлан издал мучительный стон и упал навзничь, но тут же поднял руку и обхватил ладонью затылок Эммы, чтобы смотреть на ее рот. Оказывается, он извращенец.
– Я… даже не думал… Всегда так! – прорычал он. – Всегда!
Он не знал, что сейчас будет: то ли мгновенно кончит, то ли потеряет сознание. Ее руки были повсюду: обхватывали, дразнили, лишали его разума. Эмма застонала – и присосалась с неожиданной жадностью. Она никогда не пила так много – но если ей нужно, он отдаст. Он начинал слабеть – но не хотел, чтобы все закончилось.
– Эмма, я сейчас…
У него закатились глаза – и его накрыла волна мрака.
Глава 26
«Не оглядываться. Обуюсь в машине. Бежать как можно быстрее».
Она так и сделала. Стремительно бросилась в шикарный гараж, пытаясь найти ключи от множества машин – и не находя ни одного. Она была на грани отчаяния. А потом у нее в голове прозвучали тихие слова, похожие на шелест падающего шелка.
«Беги!»
Так она и пытается! Ключей нет. Она побежала обратно и заглянула за замок в надежде найти рабочий грузовичок. В этот момент ее устроил бы даже гадский трактор!
Эмма застыла и нахмурилась, ощутив, что над самым горизонтом появляется тепло. Словно загипнотизированная, она подняла лицо ему навстречу. Полная луна. Она восходит сегодня.
Эмма ощутила этот свет. Так, как, в ее представлении, люди ощущают солнце.
Ее слух невероятно обострился: что-то звало ее из леса за замком. Во время своих прежних вылазок она не заходила в этот темный уголок. Его вид побеждал даже ее новообретенную отвагу.
«Беги туда».
Ей пришлось бороться с желанием броситься прямо в этот ужасающий лес. Лахлан ее там поймает: он ведь охотник, следопыт! Это одно из его прирожденных умений. У нее не будет шанса скрыться.
И все же ее тело судорожно дергалось, словно она отчаянно соскучилась по этому лесу – пусть никогда прежде там не бывала. Неужели она начала сходить с ума, раз у нее возникают такие мысли?
«Беги!»
Вскрикнув, она уронила кроссовки и повиновалась, убегая от замка и гневного оборотня, который должен был вот-вот очнуться. Эмма ворвалась в лес – и обнаружила, что все видит. Ее и без того поразительное ночное зрение стало еще лучше.
Но почему она это видит? Неужели его кровь так сильно на нее влияет? Она выпила очень много. Теперь она знает: ночью оборотни видят не хуже, чем днем.
Она ощутила запахи лесной подстилки, влажной почвы, мха… Она даже различила запах камней, влажных от росы. Головокружительный Диапазон ароматов. Возможно, она даже пошатнулась – но ее ноги абсолютно твердо стояли на земле, словно она бегала так тысячи раз.
Запахи, звуки ее дыхания и биения сердца, воздух, обтекающий ее тело… Блаженство. Это – настоящее блаженство.
А потом она ощутила нечто новое. Бег был сильнейшим возбуждающим средством: каждый шаг распространялся по ее телу словно долгая ласка. Она услышала, как яростный рев Лахлана разнесся на многие мили вокруг замка. Казалось, весь темный мир вокруг нее содрогнулся. Услышав, как он шумно ломится следом за ней, она ощутила острую потребность утолить желание. Ею владел не страх того, что он с ней сделает, когда настигнет, а предвкушение. Она услышала, как яростно колотится сердце приближающегося к ней Лахлана. Даже ослабев от потери крови, он стремительно бежал за ней.
Он будет гнаться за ней вечно.
Она знала это совершенно определенно, словно он мысленно сказал ей об этом. Он заявит на нее свои права – и больше никогда ее не отпустит. Так всегда делают оборотни.
«Теперь и ты такая, как он», – прошептал ей ее разум.
Нет! Она не намерена сдаваться!
Подруга оборотня позволила бы себя поймать. Дожидалась бы его, нагая, лежа на траве или привалившись к стволу дерева, раздвинув ноги и закинув руки за голову, наслаждаясь тем, что он гонится за ней, предвкушая его свирепость.
Она сходит с ума! Откуда она может знать такие подробности? И она никогда не стала бы приветствовать свирепость. «Начинай плакать сразу, при первом признаке боли». Такого правила она всегда придерживалась.
74 
