38 
— Могу поспорить, что была!
— Я родилась недоношенной. Была маленькой, худой и… лысой.
— Красивой, как я и говорил, — рассмеялся Алекс.
— Александрос, ты сумасшедший!
— Да! Я схожу с ума по тебе, — мягко сказал он, на этот раз без смеха.
Может ли сердце петь? Может. Мария никогда не слышала таких восхитительных слов. Ее принц. Ее любовник. Ее Александрос сходит по ней с ума!
— Поэтому я хочу знать о тебе все.
И это тоже было прекрасно. Никто и никогда не интересовался ее жизнью.
— Ладно, только это будет неинтересный рассказ. Я родилась в Бронксе. Ходила в школу в Бронксе. Затем поступила в колледж в…
— В Бронксе? — с улыбкой подсказал Алекс.
— Угадал. Там я училась…
— Искусству?
Мария вздохнула и положила голову ему на плечо:
— Бизнесу. Это была мамина идея. Но когда все изучали компьютерные программы, я рисовала эскизы. Сначала мне хотелось стать дизайнером одежды, но потом поняла, что хочу работать с драгоценными камнями. Чтобы осознать это, мне потребовался год. Через год я сделала… то, что сделала. Подготовила портфолио, договорилась о собеседовании в Нью-Йоркском институте технологии моды. Меня приняли, и я попросила в банке студенческую ссуду. Потом я обо всем рассказала маме. Показала ей свои работы…
— И она сказала, что ты потрясающе талантлива…
Улыбка на губах Марии была жалкой и дрожащей.
— Мама сказала, что я дура и мечты у меня дурацкие.
Руки Алекса, обнимавшие ее, напряглись.
— Мне так жаль, дорогая. Я должен был догадаться.
— Не переживай. Я расскажу тебе о своей матери, и тогда ты поймешь, почему она вела себя так, когда мы заезжали к ней. — Мария перевела дыхание. — Знаешь, мама не смогла закончить школу. В шестнадцать лет ей пришлось пойти работать. Она работала швеей-мотористкой в ателье по пошиву одежды.
— А твой отец?
— Что о нем говорить? — В голосе Марии послышалась застарелая боль. — Ему принадлежала компания, в которой мама работала. Он был богат, имел дом на Лонг-Айленде, большую машину. А еще у него была жена и дети.
— И твоя мать об этом не знала…
— Знала. — Теперь в голосе Марии была горечь. — Он обещал, что оставит их и женится на маме, но конечно же и не помышлял об этом. Когда она сказала, что беременна, он обвинил ее во лжи. Поняв наконец, что это правда, он дал ей деньги на аборт. Мама делать аборт не стала и родила меня. Тогда он сказал, что это было ее решение, и уволил. Больше она его никогда не видела.
«Вот только зачем я рассказываю обо всем человеку, который родился и вырос на другой планете?»
— Вот такая веселая сказка Бронкса. — Она выпрямилась. — Это был чудесный перерыв, Алекс, но я должна вернуться к работе.
— И он никогда не пытался увидеть тебя?
— Кто? — Мария постаралась, чтобы ее голос прозвучал как можно жизнерадостнее. — А-а, мой отец? Нет. Зачем?
— Как мужчина может отвернуться от женщины, носящей его ребенка? Тем более от самого ребенка?
— Не знаю, но…
Алекс повернул лицо Марии к себе, взял его в ладони и поцеловал в губы.
— Ты сильная и храбрая женщина, Мария Сантос. И я горд тем, что стал твоим возлюбленным.
Их отношения стали легкими и ровными, как будто они были вместе уже долгое время.
Но только не в постели! При одном виде Александроса у Марии учащался пульс, а мимолетная улыбка Марии мгновенно возбуждала в Алексе такое неистовое желание, что он хватал ее в объятия, и они предавались любви где придется. В мастерской, в саду. На заднем сиденье лимузина, опустив перегородку, отделявшую салон от водителя. На узкой, скромной кровати в ее мастерской и в огромной, роскошной — в его спальне.
Они занимались любовью, много разговаривали, смеялись и работали. Она — в мастерской, он — в своем кабинете в особняке. Со временем они узнали друг о друге все, что им было нужно.
Мария больше не чувствовала себя больной, утренняя тошнота осталась в прошлом. Иногда накатывали усталость и слабость, но грипп дает такое осложнение — все так говорят.
Одно омрачало ее настроение — дни, отведенные ей Александросом, летели все быстрее. Месяц неумолимо подходил к концу. Колье было практически готово. Празднование юбилея приближалось. Прошла неделя, другая, началась последняя… Когда она закончится, колье будет готово, и больше Марию ничего не будет здесь удерживать.
Если только Алекс не попросит ее остаться. И она, всю свою жизнь избегавшая подобных отношений, боясь повторить судьбу матери, останется.
38 
