121 
«Они могут замедлить наступление зла, — мысленно повторила она. — Вот и все, что можно сделать. И этого всегда мало».
Ева разделась, поднялась на возвышение и скользнула в постель рядом с ним. Она обняла его, и ее слезы упали ему на плечо. С ним она могла позволить себе поплакать.
— Ты так устала, — прошептал он. — Девочка моя, как же ты устала!
— Я боюсь заснуть. Кошмар где-то рядом.
— Я с тобой. Я здесь.
— Мне этого мало. — Ева подняла голову и прижалась губами к его губам. — Ты мне нужен еще ближе. Я должна почувствовать, кто я такая.
— Ева.
Он тихо шептал ее имя, повторял его снова и снова, пока его руки осторожно прикасались к ней в темноте.
Бережно, очень бережно, думал он, ведь она была такой хрупкой и нуждалась в напоминании о том, что он ее любит всю целиком, такую, как есть.
Надо ее согреть. Согреть изнутри, ведь он знал, как ей бывает холодно. В ее глазах все еще блестели слезы, щеки все еще были мокры от слез.
Он знал, что она будет страдать, и все же ее боль, скрытая под броней мужества, разрывала ему сердце.
— Я люблю тебя, — сказал он ей. — Я люблю в тебе все.
Ева блаженно вздохнула под ним. Да, именно это ей и было нужно: ощутить его тяжесть, его запах, его плоть. Он знал ее, как никто на свете. Ее ум, тело, сердце.
Никто не знал ее так, как он. Никто не любил ее так, как он. За всю ее жизнь до встречи с ним никто не умел так, как он, добраться до самой ее сердцевины, до измученного, запуганного ребенка, который все еще жил в ее душе.
Когда он скользнул в нее, все мучившие ее тени рассеялись. Она увидела свет в темноте.
Когда рассвет забрезжил сквозь ночь, она смогла закрыть глаза. Ее душа успокоилась. Его руки обвились вокруг нее, и она уснула.
Свет все еще был тусклым, когда Ева проснулась. Это сбило ее с толку: ведь она чувствовала себя отдохнувшей. Она все еще ощущала что-то вроде легкого похмелья от переутомления, но все-таки ей было гораздо лучше, чем должно было быть после столь короткого сна.
Очевидно, она недооценила целительную силу секса.
Ева ощутила прилив сентиментальности и благодарности. Но когда она протянула руку, чтобы прикоснуться к Рорку, оказалось, что его нет в постели.
Она обиделась. Потом ей пришло в голову проверить время.
Девять часов тридцать шесть минут, — сообщил механический голос.
Ева подскочила в постели, словно подброшенная пружиной. Он затемнил окна!
— Отключить спальный режим на всех окнах. Черт! — Ей пришлось закрыть глаза руками, когда внезапный поток света ударил ее по глазам.
Чертыхаясь и щурясь, она поплелась в ванную. Через пять минут она протерла глаза от попавшей в них воды и опять закричала, увидев Рорка. Он стоял в белой спортивной рубашке и синих джинсах и держал в руке большую кружку.
— Держу пари, тебе это понравится.
Ева жадно уставилась на кофе.
— Ты не должен включать спальный режим, не предупредив меня.
— Но мы же спали.
— Мы никогда раньше не включали спальный режим.
— А мне показалось, что это прекрасный случай изменить наши привычки.
Она откинула назад мокрые волосы, прошла в сушильную кабину и мрачно уставилась на него, пока струи теплого воздуха обвевали ее тело.
— У меня есть дела, меня люди ждут.
— Я ни на что не намекаю, но, может быть, тебе стоит сначала одеться?
— А может, тебе тоже стоит одеться?
— А разве я не одет?
— Почему ты не надел один из своих шести миллионов костюмов?
— Не надо преувеличивать, дорогая. Я уверен, что у меня их всего пять миллионов триста тысяч. И я решил не надевать ни один из них, потому что это выглядело бы слишком официально. К нам ведь сегодня гости приезжают.
— Ты не сидишь за компьютером. — Ева вышла из кабины и схватила кофе. — Разве Фондовая биржа прекратила свое существование за эту ночь?
— Напротив, акции растут в цене. Могу себе позволить купить еще один костюм. Вот, держи. — Рорк передал ей халат. — Позавтракать можно и в этом. Я и сам не против второй чашечки кофе.
— Мне нужно позвонить Фини, майору, проверить, как там Авриль. Надо написать отчет, затребовать в лаборатории результаты по Сэмюэлс.
— Вся в делах.
«Она вернулась, — подумал он с облегчением. — Обессилевшая женщина вновь превратилась в копа».
— Что тебе сейчас действительно нужно, так это добрая порция овсянки.
— Ни один человек в здравом уме не станет есть овсянку.
— С витаминами.
121 
