11

Ева выбросила из головы все остальные мысли и попыталась увидеть дом глазами убийцы. Тихий дом. Хорошо знакомый. Она вошла в дом одна.

В клинике она тоже была одна. Она убивала в одиночку.

Вернемся в кухню. «Зачем поднос? — спрашивала она себя, идя тем же путем, каким до нее прошла предполагаемая убийца. — Чтобы успокоить и отвлечь внимание».

Значит, он ее знал. Знал убийцу своего отца? А если знал, то почему скрыл?

— Экономка не собирала поднос. И вряд ли Айкон сделал это сам.

— А может, он с самого начала знал, что она придет, — предположила Пибоди. — Он ждал ее, потому и отослал экономку.

— Ну, допустим. Но тогда зачем он запер двери? Если ждешь гостей, зачем переводить систему в режим «Не беспокоить»? Может, было так: он настраивает систему, отсылает прислугу, а потом она ему звонит. Он спускается, сам ей отпирает. «Слушай, давай перекусим».

Но ей самой не нравилась эта версия.

— Вспомни, как он лежал на диване у себя в кабинете. Так гостей не принимают. Эта поза говорит: «Хочу прилечь, отдохнуть немного». Давай попробуем иначе. Она входит сама. Знает коды, или ее пропускают по голосу. Идет в кухню, собирает фрукты и сыр на поднос. Она знает, что он наверху.

— Откуда она знает?

— Она хорошо знает его. Знает его привычки. Может запросто проверить по домашнему сканеру, если не уверена на все сто. Может, она воспользовалась сканером? Я бы так и сделала на ее месте. Подтверждает не только его местонахождение, но и то, что он в доме один. Экономка не в счет, она у себя в пристройке. Впрочем, экономку она тоже проверяет. Относит поднос наверх.

Ева повернулась и проделала весь путь в обратном направлении.

«Интересно, она нервничала? Тарелка дребезжала на подносе? Или она была холодна, как Северный Ледовитый океан?»

Вновь оказавшись у двери кабинета, Ева сделала вид, что держит в руках поднос.

— Если он заперся изнутри, она воспользовалась голосовой командой, чтобы отпереть и войти. Иначе ей пришлось бы ставить поднос на пол, чтобы освободить руки. Пусть наши электронщики проверят эту дверь.

— Есть.

Ева вошла, изучила угол зрения.

— Он бы ее не сразу заметил, лежа вон там. Услышал бы, конечно, если не спал. Но он лежал спиной к двери и видеть не мог. Она подходит, ставит поднос на столик. Между ними состоялся разговор? «Я тебе кое-что принесла. Тебе надо поесть, так и заболеть недолго». Вот что я называю почерком жены. Ей не стоило возиться с подносом. Это была ошибка.

Ева осторожно присела боком на самый краешек дивана. Вспоминая положение тела Айкона, она решила, что для этого как раз хватило бы места.

— Если она села вот так, это его блокирует, мешает ему подняться. И опять-таки это почерк жены. Это не может его испугать, насторожить. А потом, все, что ей остается, это… — Ева наклонилась вперед, стиснула руку в кулак, словно сжимая рукоятку ножа, и с размаху опустила ее вниз.

— Хладнокровно.

— Нет, не скажи. Не совсем. Тут главное — поднос. Если еда была накачана какой-нибудь дурью, это, так сказать, запасной вариант. А если нет, тогда это… Я не знаю. Может, чувство вины? Дать приговоренному последнюю порцию еды? В первом деле ничего подобного не было. Все чисто по-деловому: пришла, убила, ушла.

Ева встала.

— Дальше она опять действовала чисто по-деловому. Заперла за собой дверь, взяла диск с записью из комнаты за кухней, вновь установила охрану. Только этот поднос меня смущает. Криком кричит. — Она с досадой провела рукой по волосам. — Рорк обожает такие штучки. Пичкает меня всякой снедью. У него это уже вошло в привычку. Если я не я духе или расстроена, обязательно сунет мне под нос тарелку с едой.

— Он вас любит.

— Вот именно. Тот, кто готовил этот поднос, питал к нему какие-то чувства. У них была связь. — Ева обошла комнату кругом. — Вернемся к нему. Зачем он здесь заперся?

  66