28 
– Конечно, девочка, все, что попросишь. Идем в дом, там прохладнее.
В это время на крыльцо вышел Денис и замер, увидев Коваль под руку с боссом. Она же окинула его равнодушным взглядом и отвернулась, замечая, как напряглось звериное лицо идущего за нею Черепа.
– В руках держи себя! – велела она негромко. – Ты обещал.
Тот остановился на нижней ступеньке, продолжая сверлить Нисевича недобрым взглядом.
– Денис, иди в дом, свари кофе и Марине сигареты принеси, – распорядился Мастиф. Нисевич попятился. – А ты здесь побудь пока! – это уже относилось к Черепу.
Усадив Марину в кресло в прохладной, затемненной задернутыми портьерами каминной, Мастиф приготовился к разговору.
– Оскар Борисович, – начала она. – Скажите честно, что за планы у вас в отношении меня?
Он рассмеялся, откинув голову:
– Девочка, да ты проницательнее, чем я думал!
– Это здесь ни при чем. Просто я знаю вас не один день – вы не станете возиться с тем, кто вам не нужен. Отсюда вывод.
Вошел Денис с подносом, и Марина замолчала, разглядывая его. С последней их встречи он почти не изменился, только правый глаз все время подергивался в нервном тике. Подавая ей рюмку с коньяком, он задел ее руку своей, и Марина вздрогнула.
– Убери свои лапы, иначе я отрублю их! – заорал Мастиф. – Ты достаточно наследил в ее жизни, тварь!
– Простите, Марина Викторовна, – пятясь, пробормотал Денис.
Вот это дрессура, изумилась Коваль, как он штаны еще не намочил, просто удивительно.
– Пошел отсюда! – велел Мастиф. – Иди Черепу кофейку сваргань, как он любит, покрепче и со специями.
– Так вот, – продолжила Марина, когда дверь за Нисевичем закрылась. – Я должна знать, для чего понадобилась вам. Терпеть не могу, когда меня пытаются использовать втемную. Я люблю быть в курсе того, что происходит вокруг меня.
– Ты умная девочка, грамотно разложила. Мне нужно от тебя только одно – помощь в делах. Я хочу сделать тебя очень влиятельной и обеспеченной женщиной, которая не будет зависеть ни от кого.
– Кроме вас! – усмехнулась она. – И потом, за что мне такая честь, почему я?
– Потому что я тебе доверяю. Потому что ты сильная, умная. Да и зря ты так переживаешь, это вполне официальный бизнес – сеть игорно-ресторанных заведений. Тебе и делать-то ничего не придется, бумажки только подмахивать да на всяких мероприятиях красоваться.
Марина слушала его и не могла понять, в чем подвох. А ведь должен он быть обязательно, иначе слишком уж сладко это все. Не бывает бесплатных ужинов, она-то это хорошо знала. Пока Марина пыталась осмыслить информацию, Мастиф подытожил:
– Думаю, мы договорились с тобой. Продолжать разговор смысла нет, и с сегодняшнего дня ты будешь жить здесь. Не делай такие глаза, я не предлагаю тебе жить со мной, – сказал он, заметив, как она напряглась. – У тебя будет свой коттедж, по соседству, чтобы я всегда имел возможность встретиться с тобой, а не ждать, пока ты приедешь из города.
«Ну да!», – усмехнулась про себя Коваль. – «А также иметь возможность контролировать мою личную жизнь, мои связи. Умно!». Она налила себе полную рюмку коньяка и выпила залпом.
– Да, быстро вы меня сделали, Оскар Борисович, мастерски просто. А если я откажусь?
– У тебя нет этой возможности. Кто ты сейчас? Никто, все в твоей жизни имеет приставку «было» – была работа врача, был любовник. Я же предлагаю тебе Деньги и Власть, пойми. А ты это любишь, я понял сразу, как только увидел тебя впервые. Идем, я покажу тебе твой дом.
Все закружилось с поразительной скоростью. Они вышли во двор, и рядом с Мариной сразу вырос Череп.
– Ишь ты! – усмехнулся Мастиф. – Дело туго знает, лучшего тебе отдал. Все, Череп, теперь ты не мой больше, а Марины Викторовны. Такую красавицу доверяю тебе, смотри в оба!
Череп склонил голову, а Коваль, когда Мастиф отвернулся, озорно подмигнула Олегу и облизала губы.
На соседнем участке ее взору открылся двухэтажный коттедж с огромным бассейном, аккуратными дорожками, выложенными брусчаткой. Ничего себе, подарочек! Шокированная Марина повернулась к Мастифу:
– Оскар Борисович, это слишком…
– Не дури, ты – женщина дорогая, хватит сидеть в городской «трешке», нужно соответствовать статусу.
Старик был доволен произведенным эффектом, даже прослезился, когда Марина поцеловала его в морщинистую щеку. Потом, махнув рукой, пошел к себе, видимо, стыдясь, что так расчувствовался. Коваль с Черепом остались вдвоем.
28 
