56 
На дороге, метрах в ста, догорали две другие тачки. И никого вокруг, совершенно пустая трасса! Марина кое-как вылезла из машины. Надо было как-то выбираться отсюда, пока никому не пришло в голову вернуться и добить ее. Рванув водительскую дверь, она выволокла Саню, потом то же проделала с Волком. Потянула было на себя Касьяна, но он вдруг застонал. Жив! Пуля прошла навылет через шею, пробив гортань. Касьян хрипел, обливаясь кровью, но был жив.
– Потерпи, Касьян, не умирай, не бросай меня, – забормотала Коваль, хватая аптечку и пытаясь остановить кровь. Кое-как ей это удалось, она сделала ему пару уколов, пристегнула ремнем и прыгнула на водительское место, унося ноги с этого гиблого поля.
Марина неслась, не разбирая дороги, пролетела пост ГАИ, где хорошо знали номера ее машин и обычно не трогали. Но сегодня фортуна повернулась задом – обнаглевшие псы кинулись в погоню, включив сирены и мигалки. Не соображая, что творит, Коваль свернула на проселок, выключив все габариты. Неслась и думала – только не попался бы никто навстречу. Решение пришло неожиданно – она выхватила мобильный, набрала Малыша и, когда он ответил, заорала:
– Я еду к тебе! – бросив сразу трубку на сиденье.
Сзади снова заорали сирены, пришлось поддать газу. Влетев в «Парадиз», Коваль заметалась по темным улицам, пытаясь найти коттедж Малыша и, к счастью, сразу почти уперлась в его ворота. Отчаянно надавив на сигнал, она въехала во двор и остановилась, без сил падая грудью на руль. Едва охранник успел закрыть ворота, как к ним подлетели три «патрульки», сверкая мигалками. Выбежавший из дома Малыш быстро направился к гаишникам, что-то стал объяснять, потом полез в карман. Получив «отступные», гаишники отбыли.
Егор подошел к «мерину», подхватил буквально выпавшую из открытой дверки Марину на руки и понес в дом.
– Егор… там мой Касьян… он ранен… – с трудом проговорила она.
– Да-да, я понял, не переживай, моя девочка, все сделают, – прижимая ее к себе, сказал он.
Марину начало трясти от пережитого – дошло, наконец, что чудом осталась жива. Просто потому, что Сеня пожадничал, наняв каких-то лохов, которые даже не удосужились проверить, как выполнен заказ… Да здравствует жадность!
Малыш о чем-то спрашивал, но она не понимала, а сказать и вообще ничего не могла – челюсти свело в спазме, она трясла головой и мычала. Егор включил джакузи, засунул Марину в горячую, пузырящуюся воду, принес стакан текилы и лимон с солью. Еле разжав зубы, она проглотила жидкость, взяла в рот ломтик лимона. Пузырьки воды и спиртное сделали свое дело – Коваль немного расслабилась.
– Что случилось с тобой на этот раз? – полюбопытствовал Малыш, гладя ее мокрые волосы и осторожно убирая челку с заклеенного лба.
– Меня обстреляли какие-то лохи, километрах в пяти от поста ГАИ. Вся охрана, второй телохранитель, водитель – все на фиг… Два джипа в угли сгорели. Но это еще не все – в обед меня едва не завалили в моем же подкрышном ресторане. Нормально пообедала?
– Может, пора одуматься?
– А вот теперь-то я точно ни о чем думать не стану, просто завалю твоего Сеню собственноручно! Можешь записать мои слова крупными буквами, а потом проверить, как я сдержу слово! – отрезала она упрямо.
– Я запру тебя здесь и охрану приставлю! – пригрозил он.
– Ну и что? – пожала плечами Коваль. – По-моему, ты уже видел как-то, что если я решу уйти, то ни охрана, ни запертые ворота меня не остановят.
Малыш засмеялся, поцеловал ее в губы и запустил руку в воду, поглаживая грудь.
– Егор… – нерешительно начала Марина. – Я так устала, перенервничала и хочу спать, что вряд ли смогу быть такой, как ты привык… Может…
– Глупый ребенок, я что, похож на маньяка? – улыбнулся он. – Конечно, тебе надо поспать, моя девочка, идем, я сам тебя уложу.
Марина оказалась в его спальне, на той самой огромной кровати, где провела первую ночь в объятиях Егора. Сам хозяин осторожно прилег поверх одеяла, обнял ее, прижавшись губами к влажным волосам на виске, и замер, боясь пошевелиться и спугнуть охватившее их обоих блаженство.
Ей стало так тепло и уютно рядом с ним, что захотелось, чтобы он не уходил никуда, остался с ней.
– Может, ты ляжешь ко мне? Мне так страшно, Егор, если бы ты знал! – призналась она. – Только тебе я могу сказать об этом, потому что для пацанов я должна быть сильной. А с тобой могу быть слабой, испуганной женщиной, а вовсе не железной Коваль.
56 
