59 
Марина незаметно кивнула Рэмбо и взяла с сиденья сумку.
– Что у тебя там? – подозрительно спросил Сеня.
– Не кипи, узнаешь. Там такое, чего ты от меня не ожидаешь даже.
Сеня заржал, обняв ее и игриво положив руку на зад, отчего маринина норковая шубка, как ей показалось, покрылась мурашками.
– А твоя-то охрана где? – спросила Коваль, потрепав его по щеке.
– В сауне уже сидят.
Вот это был сюрприз – кроме администратора, в сауне, действительно, сидели семеро здоровых лбов. Черт…
– Надеюсь, в бассейн они с нами не попрут? – поинтересовалась Марина, подумав, что если что-то пойдет не так, эти уроды порвут ее на ленточки.
– Нет, у них свой зал, – ухмыльнулся Сеня, заталкивая гостью в огромное помещение с бассейном, парной, бильярдным столом и диваном у стены. Марина прикинула в уме, куда ломиться в случае чего, и начала снимать шубу.
– Можно, я вынесу ее администратору, а то здесь влажно, а у этой норки цена как у хорошей тачки?
– Я сам.
Когда он вернулся, Коваль в своем шифоне уже сидела на бильярдном столе, задрав одну ногу.
– Ну, как? Годится? – невинно поинтересовалась она, проводя пальцем по ноге вверх-вниз.
– Класс! – восхитился Сеня.
– Ты еще не все видел, – улыбнулась Коваль, снимая платье…
Сеня в секунду содрал с себя всю одежду и кинулся к ней, но она уперла туфлю ему в грудь:
– Куда тебя несет? Я не в настроении быть изнасилованной!
– А… что ты еще задумала?
– О, дорогой, гарантирую незабываемую ночку! Ты не видел такого раньше, уж поверь…
– А ты видела такое? – и он, сдернув плавки, продемонстрировал огромнейший агрегат, увенчанный тремя «шарами» на головке. У Марины, что называется, все упало…
– О, Боже, – пробормотала она, разглядывая эту дубину, способную искалечить насмерть.
– Нравится? – гордо спросил обладатель.
– А то, – откликнулась Коваль, про себя пробормотав: – «Б-р-р! Ну и хрень!».
Сеня довольно похохатывал, глядя на сидящую на бильярдном столе красотку и предвкушая развлечения.
«Ну, я развлеку тебя сейчас, козел недоделанный!» – подумала Марина. А вслух спросила, изобразив смущение (ей-богу, в ней на глазах рождалась великолепная актриса):
– Сеня, а ты… любишь… грубые игры?
– Что? – выпучился Сеня. – Как это?
– Ну, вот я, например, обожаю, когда меня хлещут плетью, пристегивают наручниками… – она облизнулась, словно предвкушая, как это могло бы быть здорово сейчас.
Глаза Сени напоминали два блюдца:
– Как это?
– Ну, да ты совсем деревенский: как это, как это… – вздохнула Коваль, легко спрыгивая со стола. – Хочешь, попробуем?
С этими словами она вынула из сумки плеть и две пары наручников. Сеня оглядел все внимательно и хрипло произнес:
– Вот это да… Серьезно, что ли?
– Попробуй! – предложила Марина, протянув ему плеть.
Он нерешительно взял ее и повертел в руках. Марина же вернулась на стол, встала на четвереньки и позвала:
– Что замер?
– Прямо бить, что ли?
– Хочешь – бей криво, – засмеялась она, покачивая бедрами.
Он легонько хлопнул ее по заду, совсем слабо.
– О-о, – разочарованно протянула Коваль. – Слабенький нынче мужичок пошел, прямо беда какая-то! Так жену гладить будешь. Со всей силы нужно, иначе это пародия, а не грубость.
– Коваль, ты что – больная? – удивился он.
– Я-то здоровая. Просто люблю жестоких, безжалостных самцов, способных заставить меня делать то, чего я делать не хочу, заставить стонать и извиваться. Но с тобой, чувствую, проблемы будут, – вздохнула Марина, всем своим видом демонстрируя тоску и скуку. – Ты никого никогда не бил в своей жизни?
– Кулаками только, – пробормотал Сеня обескуражено.
– Вот это уже лишнее! – отрезала она. – Ну, и долго я буду тут раком стоять?
Он вздохнул и очень чувствительно вытянул ее по спине. Коваль вскрикнула и изогнулась.
– Да, вот так…
Сеня нерешительно замахнулся еще раз, но рука опять дрогнула. Марина села на колени, глядя ему в глаза с насмешкой:
– Вот это да! Кому скажи – оборжутся, на фиг! Давай я покажу тебе, как надо.
Пихнув его на свое место, она взяла плеть и с размаху заехала по голому заду так, что Сеня взвизгнул.
– Ну как? Нравится?
– Ты знаешь, прикольно! – согласился он. – А ты интересная штучка, Коваль. Как я раньше с тобой не пересекся нигде? Моя была бы.
«Ой, не приведи Бог, с твоими-то данными!», – подумала Марина, содрогнувшись, а вслух сказала:
59 
