94 
– Если так пойдет и дальше, то я превращусь в Колобка, и меня снимут с самолета за перевес, – смеялась она, расправляясь с огромной порцией пасты с итальянским соусом.
– Тебе до этого еще есть и есть! – успокоил муж. – Зато теперь хоть грудь стала, как раньше.
– У тебя одно на уме! Лучше бы рассказал, наконец, как нашел меня, и как тебе удалось меня вытащить? – Коваль пристально посмотрела на мужа, вытаскивая сигареты.
Егор тоже взял сигарету и долго вертел в пальцах, думая о чем-то.
– Мне тяжело вновь возвращаться к этой теме. Я ведь уже терял тебя дважды, это был третий раз… Когда ты не вернулась от Строгача, я решил, что сидишь где-нибудь в баре с пацанами. Но в час ночи в «Новостях» передали об аварии – я видел твой сгоревший «мерин», трупы водителя и Касьяна. Тебя же не было, и никто не мог точно сказать, была ли ты вообще в тот момент в машине. Я поехал туда, взяв с собой розановских, мы прочесали на коленях каждый метр, надеясь найти хоть что-то, что принадлежало тебе, хоть мелочь какую-то… Розан осмотрел джип, вернее, то, что от него осталось, и увидел подрезанные тормозные шланги. Это было сделано грамотно, они разлетелись при резком торможении – о твоей любви к быстрой езде знает весь город. Вас подсекли, и джип закрутило, ведь так?
– Я этого не помню, помню только, как с эстакады вниз летели, – спокойно отозвалась Марина, беря новую сигарету.
– Ну, вот. Мы искали вас с Рэмбо уже неделю, когда мне позвонили и сказали, что ты жива и еще относительно здорова. И что от меня требуется подпись на бумагах о переуступке права собственности на твои клубы банку Дроздецкого. Я отказался, ведь прав на них у меня нет. Тогда мне прислали фотографию – ты лежала на кровати в наручниках, в вене торчал шприц… Я голову потерял, мы с Розаном все наркопритоны обшарили, куда только не ездили – все зря, не было тебя нигде. А мне продолжали звонить и угрожать, что доза твоя растет, что с каждым днем тебя все труднее будет вернуть и вылечить. И тогда я решил – а хрен с ними, с этими клубами, у меня нет никого дороже тебя. Что такое кабаки в сравнении с тем, что я терял? Розан подписал бумаги, как твой заместитель, и я выдвинул условие, что отдам их, во-первых, только после того, как увижу тебя, а, во-вторых, только лично в руки Воркуте. Они согласились. Знаешь, что я вспомнил после того, как вышел из этого дома после встречи с тобой? Твои же слова о том, что нужно уметь запудрить мозги врагу так, чтобы он не полез обшаривать твои карманы.
– Ты явился к Воркуте, надев мое эротическое белье, чертов извращенец? – с улыбкой поинтересовалась Коваль, не в силах даже представить подобное.
– А ты не смейся, детка, – попросил Егор. – Я прихватил его с собой, красное с перьями, помнишь? Когда охрана впускала меня, я выронил стринги из кармана, и эти жлобы заржали: мол, пока Коваль в отключке валяется, Малыш попер по проституткам. Этих минут веселья как раз хватило розановским, чтобы тихо перебить всех. Остальное ты видела.
– А если бы они не клюнули?
– Детка, не забывай, я неплохо владею своими руками – уложить пару охранников мне и так труда бы не составило.
Марина откинулась на спинку стула и захохотала так, что на них стали оборачиваться.
– Обалдеть… – выдохнула она сквозь набежавшие слезы. – Ты потерял мои любимые стринги?! Как ты посмел?! – и, упав на стол лицом, закатилась еще громче.
– Я куплю тебе другие: хочешь – с перьями, хочешь – с пухом, – фыркнул Егор. – Но лучше вообще без них.
У Коваль в глазах запрыгали черти – сегодня на ней под юбкой опять не было ничего. Она уронила на пол очки, муж нагнулся, чтобы поднять, а там, под столом, обнаружил задранную юбку и раздвинутые ноги. От такого зрелища он просто застонал. Когда же поднял голову, Марина спокойно допивала кофе с совершенно невинным видом.
– Идем! – севшим голосом приказал Егор, вытаскивая ее из-за стола и увлекая за собой в номер, где быстренько содрал с нее все, и, повернув спиной, ворвался внутрь, заставляя вскрикивать.
– Ах ты, маленькая, несносная дрянь, ты решила свести меня с ума? Я и так не могу спокойно находиться с тобой рядом, а ты еще и провоцируешь меня?
Когда он, наконец, отпустил ее, Марина без сил рухнула на постель, мгновенно засыпая.
Через пару дней Егор повез жену в дорогущий салон красоты, откуда через пять часов она вышла почти прежней Коваль – почти такой, какой была до всего этого кошмара.
Вечером они пошли в театр. А после в номере, когда они сидели на балконе, обнявшись, и смотрели на отблески огней в темной воде канала, Егор вдруг ошарашил жену новостью. Да еще такой, что она всерьез засомневалась: а все ли в порядке у Малыша с головой. Ему, оказывается, предложили поучаствовать в выборах на пост мэра, и он согласился…
94 
