очень нудно 
48 
Она молча кивнула.
– А вы, дедушка?
Женщина с беспокойством посмотрела на старика. Посмотрела как-то странно, будто хотела что-то сказать, но ее смущало присутствие постороннего.
– У нас все хорошо, – торопливо проговорила она. – Идем, папа. Мы опаздываем на автобус.
– Вам помочь?
– Большое спасибо, но мы справимся сами. – Женщина мило улыбнулась, и парочка потащилась дальше. Глядя им вслед, О'Хэнли пытался понять, в чем дело. Что-то здесь было не так. И в улыбке женщины. И в самой этой паре. Но что?
Он повернулся и чуть не упал, споткнувшись о чемоданчик. Тот самый, что выронила женщина. Схватив чемоданчик, О'Хэнли побежал к автобусу и, конечно, опоздал – автобус номер четырнадцать, следующий до Пало-Альто, уже ушел, и все, что смог сделать патрульный, – это проводить взглядом исчезающие за поворотом огоньки.
Ничего не поделаешь.
Он отнес чемоданчик в бюро находок и вернулся на пост – к входу в автовокзал. Семь часов, а подозреваемый, Виктор Холланд, так и не появился.
О'Хэнли обреченно вздохнул. Стоять здесь – пустая трата полицейского времени.
Минут через пять после того, как автобус номер четырнадцать выехал из Сан-Франциско, старик повернулся к женщине в плаще:
– Эта борода меня убьет.
Кэти рассмеялась и, протянув руку, потянула за фальшивые бакенбарды.
– А ведь получилось, да?
– Получилось. Да еще как. Полиция, можно сказать, только что в автобус не посадила. – Виктор почесал под подбородком. – Черт, даже не представляю, как только артисты такое терпят. Зуд такой, что на стенку лезть хочется.
– Если хочешь, я сниму?
– Лучше не надо. Пока. Снимешь потом, в Пало-Альто.
Еще час, подумала Кэти и, откинувшись на спинку кресла, посмотрела в окно.
– И что дальше? – спросила она вполголоса.
– Попробую кое к кому постучаться. Может быть, удастся раскопать пару старых друзей. Давно там не был, но, надеюсь, кое-кто в городе еще остался.
– Ты жил там?
– Давно. Когда учился в колледже.
– О, так ты парень из Стэнфорда.
– Ты так это сказала, будто я совершил что-то бесчестное.
– Я сама начинала в Беркли и болела за «Медведей».
– Получается, я вступил в союз со своим злейшим врагом?
Она хихикнула и, прижавшись к нему, вдохнула знакомый, теплый запах.
– Мне кажется, это было давным-давно, в другой жизни. Беркли, джинсы…
– Футбол. Сумасшедшие вечеринки.
– Сумасшедшие вечеринки? – удивилась она. II I t,i в них участвовал?
– Ну, до меня только слухи доходили.
– Фрисби. Уроки на лужайке…
– Невинность…
Некоторое время оба молчали.
– Виктор? А если твоих друзей там больше нет? Или они откажутся принять нас?
– Давай не будем забегать вперед. Всему свое время. Проблемы лучше решать по мере их поступления – иначе, если они все разом навалятся…
– Уже навалились.
Он крепко ее обнял.
– Эй, все в порядке. Не паникуй. Мы выбрались из города. Можно сказать, проскользнули под носом у копа. Разве это не успех?
Вспомнив доброжелательного молодого патрульного, Кэти невольно улыбнулась:
– Вот бы все полицейские были такими любезными.
– Или слепыми, – хмыкнул Виктор. – Он назвал меня «дедулей». Невероятно!
– Когда я берусь изменить внешность, я делаю это на совесть.
– Да уж.
Она поцеловала его в колючую щеку.
– Тебе можно доверить небольшой секрет?
– Что за секрет?
– Я без ума от мужчин в возрасте.
Виктор ухмыльнулся, потом с сомнением покачал головой.
– Это как же тебя понимать? Что значит «в возрасте»?
Она поцеловала его еще раз, теперь уже в губы.
– Чем старше, тем лучше.
– Хм. А что, может быть, борода не такая уж плохая штука? – Он ответил на ее поцелуй, и теперь их губы соединились надолго.
– Молодец, дедуля! – одобрительно воскликнул кто-то сзади. – Давай дальше!
Виктор нехотя отстранился, и Кэти заметила, как озорно блеснули в полутьме его глаза, а по губам скользнула усмешка.
Она тоже улыбнулась и тихонько прошептала:
– Молодец, дедуля.
Постерами с фотографией Виктора Холланда был оклеен едва ли не весь автовокзал.
Увидев на стене очередную афишу с изображением человека, в виновности которого он сомневался все больше, Половски недовольно хмыкнул. Охота на ведьм – вот во что, черт возьми, все это вылилось. Теперь-то Холланд уж точно постарается зарыться как можно глубже, но при этом спрячется от тех, кто хочет ему помочь. Оставалось только надеяться, что беглецу удастся ускользнуть и от других, тех, чьи намерения не столь благородны.
48 
