17 
– Ему можно верить?
– Он же был в компании.
– Так значит, нельзя…
Тоби крякнул:
– Но мне-то ты веришь.
– Ты другое дело.
– Это только потому, что я твой должник, Гай. Хотя я частенько думаю, что тебе надо было оставить меня гореть в том самолете. – Тоби потер бесчувственные ляжки: – Кому нужен получеловек?..
– Не ногами едиными сыт человек, Тоби.
– Ха! Скажи это дядюшке Сэму!
Мощными руками Тоби усадил самого себя в кресле поудобнее.
– Когда ты отбываешь в Сайгон?
– Завтра утром. Я отсрочил полет на несколько дней.
Ладони Гая покрылись потом, как только он подумал о самолете компании «Эйр Франс».
Чтобы заглушить эту мысль, он залпом опрокинул хорошую порцию скотча.
– Если б мог – ей-богу, на корабле бы поплыл.
Тоби засмеялся:
– По-прежнему боишься летать, да?
– До холодного пота и всего прочего…
Он поставил пустой стакан на стол и направился к выходу.
– Спасибо за вискарь. И за наводку.
– Я посмотрю, какие еще есть ходы, – остановил его Тоби, – у меня сохранились связи внутри страны, авось удастся найти кого-нибудь, чтобы за тобой присмотреть там, во Вьетнаме, ну и за ней тоже. Кстати, а этой-то ночью есть кто на стреме рядом с ней, если что?
– Кореша Пуапонга постерегут ее, они никого к ней не подпустят до самого аэропорта.
– А дальше как?
Гай задержался в дверях:
– Потом мы будем уже в Сайгоне, а там безопаснее.
– В Сайгоне? – Тоби помотал головой. – Зря ты так считаешь.
В клубе «Бонг-бонг» царила страшная толкотня, у сцены шумели пьяные мужчины, пытались хватать руками танцующих девиц с пустыми глазами. Никому не было дела до столика в темном углу, за которым сидели двое.
– Вы меня сильно разочаровали, мистер Си-анг. Я думал, вы профессионал и работа будет выполнена, а выясняется, что женщина до сих пор жива.
От обиды лицо Сианга окаменело. Он не привык к таким промашкам, равно как и к критике. Краснея и радуясь темноте, скрывающей его лицо, он поставил стакан с водочным коктейлем на стол.
– Поверьте, возникла совершенно непредвиденная помеха, тот человек…
– Да-да, американец, мне сказали. Некий мистер Барнард.
Сианг был ошеломлен:
– Вы уже знаете его имя?
– Знать все – это моя работа.
Сианг притронулся к разбитому лицу, и его передернуло. Этот мистер Барнард бьет будь здоров, попадись он ему еще раз – получит за причиненное унижение.
– Завтра женщина улетает в Сайгон, – сказал человек.
– Завтра? – Сианг поматал головой. – Мне не хватит времени.
– У вас есть сегодняшний вечер и ночь.
– Вечер? Это невозможно.
На самом деле предыдущие четыре часа Сианг уже потратил на попытки пробраться к ней, но швейцар, словно сторожевой пес, не смыкал глаз за стойкой с ключами, а консьерж и не думал покидать свой пост у дверей лифта, рассыльный же сновал туда-сюда по залу. Жертва была недосягаема. Сианг хотел было пролезть к ней через балкон, но его план нарушили двое бродяг, расположившихся прямо под ее окном на набережной. Бродяги, хотя и выглядели страшновато, не представляли никакой угрозы для такого человека, как Сианг, и все же он опасался испортить дело очень некрасивой сценой.
Таким образом, его репутация теперь была под угрозой.
– Дело приобретает крайнюю срочность, – сказал человек, – и оно должно быть сделано незамедлительно.
– Но она улетает уже завтра, я не могу дать гарантий.
– Значит, завершите операцию в Сайгоне. Тут или там – но выполнить ее надо.
– Сайгон? Нет, мне туда нельзя.
– Вы поедете под видом участника дипломатической миссии из Таиланда. Скажем, атташе по культурным делам. Я лично позабочусь о необходимых документах.
– На вьетнамском блокпосту очень строгая проверка, мне не удастся ничего провезти…
– Дипломатическая почта отправляется два раза в неделю, следующая отправка через три дня, я посмотрю, что можно переслать из оружия, а до тех пор вам придется действовать по обстоятельствам, подручными средствами.
Сианг погрузился в молчание, раздумывая, каково ему будет снова оказаться на улицах Сайгона.
Он подумал про Шантель, сколько лет прошло с их последней встречи. Злилась ли она на него за то, что он бросил ее там одну? Конечно злилась. Она была злопамятна. Но ему нужно было снова найти путь к ее сердцу. Вряд ли это будет затруднительно. Жизнь во Вьетнаме теперь нелегкая, особенно для женщины, а Шантель любила комфорт, и, если не пожалеть денег на некоторые удобства, от нее можно было добиться чего угодно, душу могла продать за них.
17 
