122 
— Так что же делать?
— Что делать! — взорвался отказник. — Что делать! Всё уже сделали! Просрали Россию! — И он показал, как именно просрали. Тем временем пельмени сварились, и на некоторое время диссиденты прекратили полемику.
В это же самое время Евгений Киселёв — правда, в совсем другом доме — вел передачу «Итоги» на частотах милицейских раций. НТВ чудом успело перекупить эти частоты за несколько дней до катастрофы, готовясь к переходу на подпольное вещание. Их, правда, не прикрыли, но частоты остались. Теперь Киселёв, заглушая милицейские переговоры, рассказывал об эксклюзивных подробностях падения башни.
— Наш корреспондент, — рассказывал он, — стоял у самого подножия, и его чуть не убило. Ближе его не подпустили. Ближе стоял только корреспондент государственного телевидения, — даже по рации слышно было, как Киселёв злорадствует. — Корреспондентов государственного телевидения, конечно, пускают везде! В самые тёплые места! Но это ничего… это ничего, товарищи! Мы не злопамятны! Корпоративная этика для нас превыше всего! И мы предлагаем наши милицейские частоты всем, кто хочет вещать для вас! Даже каналу ОРТ, чьё место на свалке истории! Даже государственному телевидению, сплющенный корреспондент которого живым примером подтверждает, что тягаться с нами опасно! За чисто символическую плату каждый может выходить на этих часто…
— Да пошёл ты! — взорвался опер, которому надоело все это слушать.
— Видите! — счастливым голосом закричал Киселёв. — Началось, началось!
Тем временем в Кремле проснулся Путин. Он сделал зарядку, несколько раз бросил через плечо пресс-секретаря, которого за этим и держали, принял ледяной душ и включил телевизор. Ему нужно было срочно узнать, куда он сегодня едет. Телевизор помогал ему соответствовать народным чаяниям. Если канал РТР передавал, что, по слухам, Путин едет в Самару, — он туда и ехал. Если же канал НТВ передавал, что, по сведениям информированных источников, президент собирается на Ближний Восток, — Путин тут же ехал на Дальний, чтобы лишний раз облажать оппонентов. Эта игра очень его увлекала. По утрам он никогда не знал, где будет вечером. Телевизор, однако, молчал.
— НТВ, что ли, закрыли? — подумал он вслух. — Так я ж вроде ещё не распорядился…
На ОРТ так же нёсся снег по чёрному зимнему небу.
— Переворот, что ли? — спросил Путин сам у себя. — Да нет, вроде я в Кремле…
Он выглянул в окно. Пели птички. Никакого переворота не было.
— Волошин! — позвал он. — Что с телевизором? Неужели мой личный телевизор сломался? Это наглядно показывает, в каком положении страна…
— Никак нет, — отвечал Волошин, — снесло башню.
Путин снова выглянул в окно. Спасская стояла, Кутафья тоже.
— У тебя? — догадался он.
— Никак нет, — рапортовал Волошин, — у всех нас.
— Это я знаю, — кивнул Путин.
С трудом разобрались.
— И что мне теперь прикажешь делать? — воскликнул Путин. — Откуда я теперь узнаю, куда я еду?
— Ну… — не очень уверенно произнес Волошин. — Есть же президентская как бы администрация…
— Администрация! — передразнил Путин, скривившись. — Борису Николаичу такую администрацию предлагай. А мне не надо, мне нужны ребята мобильные. Как Ревенко. Вот он всегда знает, куда я еду, а ты никогда…
— Так, может, мы ей позвоним? — с надеждой спросил Волошин и тут же кинулся звонить на РТР.
— Алё! Девушка! Волошин беспокоит. Ревенко прошу… Женя! Алё! Вы не знаете, где Владимир Владимирович? На совещании? А у вас точные сведения? Большое вам спасибо!
— Ну? — нетерпеливо спросил Путин.
— Проводите оперативное совещание с Сергеем Шойгу…
— Надо всё-таки собирать всю информацию, чтобы объективно, — сказал Путин. — Позвони на НТВ, узнай. Мне самому неудобно.
Волошин позвонил на НТВ.
— Алё, девушка! Дайте Максимовскую! Марианна, здравствуйте! Волошин. Да, спасибо, сатрапствуем помаленьку… Вы не знаете, где Владимир Владимирович? Не знаете? Ну, позвоните Венедиктову. Самому мне неудобно, я ему столько раз интервью обещал… Алё! Ну что? Говорит, сидит в Кремле в полной прострации? А откуда он зна… я хочу сказать, откуда такие сведения? — Волошин даже заглянул под кровать, не выпуская мобильника. Венедиктова нигде не было. — А, ну хорошо. Привет ему передавайте, большой-большой.
— Я им покажу прострацию, — рявкнул Путин, отлично всё слышавший. — Шойгу ко мне! Я с ним буду обсуждать, как сделать так, чтобы «Эхо» упало! А то мне совершенно уже надоело это шпионство!
122 
