очень нудно 
117 
— Спасибо, золотая ты голова! — воскликнул Путин и устремился вслед за яблочком. Яблочко катилось по блюдечку, рисуя страшный терем под тройною охраной и одновременно указывая путь к нему. Тропа кружила и петляла.
Путин продирался к страшному олигархическому дворцу не менее часа, покуда не упёрся в толстую дубовую стену без признаков двери. Путин стал вспоминать все известные ему противоолиграхические заклинания.
— АвтоВАЗ! — крикнул он. — Логоваз! ОРТ!
Стена молчала, только змеи шуршали под вековыми елями с той стороны забора.
— БАБ! — завопил Путин. — Андава!
Стена безмолвствовала.
— Я от Тани и Вали! — догадался наконец Путин. Раздался скрип, похожий на старческий смех, и взгляду Путина предстал дворец. Тем же паролем открылась и дворцовая дверь, и в зале приёмов взору Путина открылся Кащей, чахнущий над златом. Ему прислуживал бурый волк с горящими глазами. Путин узнал его — по субботам этот волк вёл аналитическую программу на любимом канале президента.
— Чем обязан? — прохрипел Кащей, перебирая дукаты.
— Здорово, коллега, — осторожно начал Путин, памятуя о царском чине собеседника. — Дело до тебя. Сказывают, ты олигарх.
— Ой, вейзмир, не смешите меня, — залился Кащей дробным старческим смешком. — И вы имеете сказать на эти жалкие дублоны, что это олигархия? Это тьфу и одно огорчение, вот что я вам скажу! Я таки каждый раз, когда хочу сундук свой отпереть, смотрю и думаю: это же слёзы, горькие слёзы! Нашел олигарха… Я шлимазл, а не олигарх! Какой олигарх может получиться из человека, смерть которого в яйце?
— И где же это яйцо? — экивоками, как учили в разведке, поинтересовался Путин.
— Эхехе! — погрозил Кащей скрюченным пальцем. — Все хотят обхитрить Бориса Абрамовича! Каждый хочет узнать, где у Бориса Абрамовича яйцо! Нет, дружок, яйцо это в утке, утка в зайце, заяц в сундуке, а сундук в Горках-девять, и ключ от него на груди у Тани! Так что с яйцом придется подождать.
— Но, может, ты мне сдашь хоть одного олигарха, чтобы я мог его посадить? — дипломатично спросил Путин. — Тебя я не трону, Бог с тобою, на тебе весь лес держится. Но скажи ты мне, кого б мне посадить, чтобы это был чистый олигарх собою — круглый, толстый, жёлтый и с хвостом?
— С хвостом, говоришь? — тонко улыбнулся Кащей. — Эту ситуацию мы сейчас разрулим… Если подумать, таки всё можно разрулить, но для этого надо шевелить вот тут, — он стукнул себя по лбу костлявым пальцем, — очень шевелить вот тут…
Воцарилось почтительное молчание. Через минуту Кащея осенило.
— Эврика! — воскликнул он. — Серёжа! Принеси мне, милый, репу!
Волк метнулся в погреб, и в ту же секунду перед обалдевшим Путиным оказался поднос, а на нём — маленькая, круглая, жёлтая репка с зелёным хвостом.
— Вот её, милый, ты и посади, — ласково сказал Кащей. — Это лучшее вложение. Она скоро такая вырастет — утомишься тащить!
— Гениально! — выдохнул Путин. — Побегу я! — И ринулся к дверям, поставив путеводное яблочко на блюдечко, но Кащей остановил его жестом.
— В твои хоромы от меня прямая дорога, — проскрипел он. — Через погреб. А яблочко ты давай сюда. Я хоть яблок и не люблю, а всё-таки оно золотое. И блюдечко, да, и блюдечко…
— Это государева собственность! — попытался возразить Путин.
— А за консалтинг? — хитро прищурился Кащей. — Если б не моя репка, ты бы долго ещё по лесам-то шлялся…
Путин тяжело вздохнул и протянул яблочко с блюдечком. Верный волк провел его в погреб, лапой указал на какую-то дыру — и Путин, нырнув в неё, очнулся уже на Красной площади.
Тут же со всех сторон набежали телохранители и челядь:
— Где ж ты пропадал, друг милый, и чего теперь от нас потребуешь?
— Нигде не пропадал, — пожал плечами Путин. — На секунду отъехать нельзя, вы уж на уши встаёте. Когда я научу народ жить самостоятельно?.. Ну да ладно. Займитесь-ка вы, ребята, делом: вскопайте на Красной площади, на самом Лобном месте, небольшую грядку…
На праздник торжественной посадки олигарха со всей Москвы и окрестных лесов сбежались толпы народу. Снова развернули многоцветные флаги, расстелили скатерти-самобранки, выпили на радостях, — ждали чуда.
Путин вышел к народу суровый, сдержанный, в новых лаптях.
— Здравствуйте, братцы! — крикнул он бодро. — Вот он самый олигарх и есть! — И показал толпе репку.
Площадь замерла.
117 
