очень нудно 
114 
Первого сентября 2000 года Путин явился на работу. Коридоры Кремля были пусты, Государственная дума в полном составе делала деньги на местах — Жириновский преуспевал в качестве лохотронщика, Абрамович торговал чукотскими сувенирами и продал в Америку уже несколько тонн хрена моржового, попутно подыскивая покупателей и на саму Чукотку. Американцы уже чесались. Буратаева процветала на должности старшей пионервожатой одного из калмыцких пионерлагерей и крутила роман с физруком, Примаков писал стихи на даче, Чубайс — прозу в Петербурге. Карелин с облегчением выбросил депутатское удостоверение и боролся с кем попало, восстанавливая форму. Немцов вернулся к физике, получил грант и уехал в Штаты, в благословенный Лос-Анджелес, где можно хоть весь год ходить в белых штанах и никто тебе слова не скажет. Зюганов наконец вернулся в Орел, где играл с пенсионерами в домино, хлебал пиво и ругал нашу сборную. Бомбардировщик Руцкой «бомбил» на губернаторской «Волге», а семья в составе двух сыновей и молодой жены отпугивала частников-конкурентов. Правительство тоже рассеялось кто куда. Администрация и олигархи дружно грабили государство на своих ранних должностях: наваривать бабки в стране вообще оказалось гораздо проще, нежели чем-либо руководить. И ответственности меньше, и денег, как ни странно, больше. Казна была давно расхищена, а здесь, на местах, в карманах у населения, таился главный ресурс.
— Волошин! — позвал Путин. — Валя! Борис Абрамович!
Только гулкое эхо ответило ему.
— Ну вас к черту! — с некоторым даже удовлетворением выругался Путин и радостно вернулся на Лубянку, где ему предстояло применить допрос третьей степени к депутату Ковалеву, тоже вспомнившему свое диссидентское прошлое и выпустившему чеченский номер «Хроники текущих событий».
РЕПКА
Посадил Путин репку. Некоторые до сих пор гадают — почему. А на самом деле это не начало, а конец длинной истории.
…Третий день волновалась толпа под кремлёвской стеной. Мелькали красные, трёхцветные, зелёные и чёрные с черепом флаги. Народ в едином порыве скандировал:
— Путин! Посади олигарха! Пу-тин! По-са-ди!
Только что приезжавший Клинтон на прощание тоже сказал по-английски: «Dorogoy drug! Ya, konechno, za svobodu i vse takoe, no parochku oligarhov mozhno i togo… posadit'!» — и широко улыбнулся, как улыбался, вероятно, Монике, предлагая ей сигару.
И даже Волошин, заглядывая иногда в кабинет начальника, тактично намекал:
— Володя, ну что они все говорят, что ты заложник семьи! Посади олигарха, ей-Богу. И тебе хорошо, и сокамерникам облегчение.
— Господи! — вздыхал Путин. — Да я хоть сейчас, честное слово! Но кто мне объяснит, что такое олигарх?!
— Олигарх, — почтительно шелестел ему энциклопедический словарь, который пережил в Кремле многих хозяев, — это крупный представитель финансового капитала, обладающий влиянием на вла…
— Да ты по-русски объясни! — вскидывался Путин. — Разные слова я и сам знаю, нас в Высшей школе знаешь как дрючили! «Дневальным называется военный солдат, стоящий на тумбочке и имеющий обязанности»… Но ты мне пальцем покажи: вот это — олигарх! Чтобы я мог его посадить и тем исполнить народные чаяния!
Показывать пальцем словарь не умел и понуро закрывался.
Нельзя сказать, чтобы Путин не пытался исполнить народные чаяния. Он посадил собственные голосовые связки, объясняя населению, как хорошо всё обстоит в Чечне. Он посадил военный самолет. Он посадил к себе на колени девочку и, почесывая её, поговорил с избирателями о нашем светлом будущем. Он посадил дерево в центре Татарстана. Но всё это — и связки, и девочка, и самолет, и даже дерево — были, как выяснилось, не олигархи.
— Боже мой! — стонал Путин. — Да чего же им надобно?!
Долго думал новоизбранный президент всех россиян и наконец объявил своей администрации:
— Управляйте покамест без меня. Пойду я, как национальный герой Иван-дурак, искать правду по белу свету. Авось кто научит меня, какие такие бывают олигархи.
Взял в котомку хлеба, сала, луковицу, любимую книгу «Отчизны верные сыны. Биографии рыцарей плаща и кинжала»… Хотел было захватить мобильный телефон, да подумавши, отказался: всё равно в России ни до кого дозвониться нельзя. Перекрестился на собор Василия Блаженного, потом на Лубянскую площадь. И пошёл.
Долго ли, коротко ли шёл Путин, а только упёрся в избушку с надписью «Сибнефть».
114 
