Последние отзывы

  82  

Почему Джуринская уехала в Австралию? Устала любить. Устала опекать. Устала от надрыва. Продав квартиру и окончательно рассчитавшись с карточными долгами мужа, развелась с ним и отправилась в брачное агентство с одной-единственной целью: найти нового мужа. И такой нашёлся в ныне благополучной стране бывших каторжников и рогатого скота плюс-минус коренное местное население. Брачный контракт оговаривал всё – вплоть до свободных от супружеских обязанностей дней и раздела имущества мужа в случае «если что». Спустя некоторое время Людмила Николаевна получила от Анжелы восторженное письмо. Она страстно-надрывно влюбилась в бывшего соотечественника, которого занесло в австралийские просторы из стольного града Киева.

Заведующий отделением патологии в свободное от работы время по-прежнему предпочитал заниматься мужскими телами, а не женскими.

Елена Николаевна Ситникова, заслуженный врач РФ, доктор медицинских наук, по-прежнему была де-юре – начмедом по акушерству и гинекологии крупной многопрофильной больницы, а де-факто – главным врачом родильного дома. Была всё так же громогласна внутри коллектива и так же яростно защищала персонал от нападок извне. Она даже узаконила свои отношения с последним «мачо», потому что он неожиданно оказался хорош не только в постели, но и в жизни. Они решили стареть вместе. Это было как минимум разумно. Тем более сейчас, когда ей стало очень тяжело. Возраст катился к пенсионному, а тот, на кого она привыкла полагаться значительную часть своей жизни и в радости, и в горе, уже не мог служить ей опорой.

Акушерка Анечка, малолетняя поздняя любовь Зильбермана, вышла замуж. За мужа роженицы. Ну, то есть сперва она, конечно, дождалась его развода. А влюбился в неё незадачливый папаша, ещё держа на руках свежеиспечённого предыдущей супругой младенца. Прямо в коридоре родильного зала. «Она прошла, как королева…» – всего-то и делов. Круговорот мужей в женской замужней природе.

Светлана Анатольевна Златова, то есть уже Нечипоренко, недавно была назначена на должность заведующей физиологическим отделением, с его послеродовым и мощным родильно-операционным блоком, оснащённым палатой реанимации и интенсивной терапии.

Потому что Петра Александровича Зильбермана не стало.

* * *

– Доброе утро, коллеги.

В отсутствие Елены Николаевны Ситниковой утреннюю врачебную конференцию проводила Светлана Анатольевна.

И всё покатилось по давно заведённому алгоритму.

Дрожащим голосочком протараторила с листочка отчёт молоденькая акушерка приёмного покоя. Спокойно зачитала журнал родов главная повитуха смены физиологического родзала. Звонкоголосая Лось отчиталась по обсервационному родзалу. Доложила об ответственных беременных отделения патологии хриплым голосом молодящаяся девушка средних лет, бывшая за крепким мужем и работавшая скорее от скуки, чем от нужды или по призванию. Беспрестанно зевая, равнодушно пробубнила о состоянии дел на этаже послеродовая акушерка. Затем скороговоркой рассказала, что творится в обсервационных эмпиреях, тамошняя средняя медработница. Пропищали вести об истекших двадцати четырёх часах детские сёстры. И наконец, синяя от ужаса перед и. о. начмеда медицинская сестра отделения гинекологии пролепетала, сколько абортов и операций там было выполнено.

Что говорить – люди не меняются. Лишь, говоря на профессиональном сленге, ротируются. Как «яблочко по тарелочке». И лишь тарелочка из века в век показывает приблизительно одни и те же картинки: скандальное бабьё, мужиков-сплетников, несчастных юродивых, злых шутов, добрых царей, незамужних похотливых принцесс и остервенелых климактерических королев. И стоит ли говорить о том, что люди не меняются? Если ты «посередине этого разгула» уже давно как рыба в воде, а, Евгений Иванович?..

Светлана Анатольевна отпустила всех по рабочим местам.

– Евгений Иванович, зайдите ко мне в кабинет!

– Хорошо, Светлана Анатольевна. Только в интенсивную палату зайду.

Физическое состояние Маргариты Вересовой было стабильное. На языке официальных медицинских документов «удовлетворительное». В лечебных учреждениях человеку не бывает «хорошо» или «плохо». Там его состояние оценивается по шкале с отметками «удовлетворительное», «средней тяжёсти», «тяжёлое» и «крайне тяжёлое».

Анестезиолог был жизненными показателями пациентки удовлетворён и более держать её под пристальным, интенсивным наблюдением нужды не видел.

  82