107 
Когда до дракара оставалось десять минут хода, пришло время действовать. Свернув за угол, мы дождались, когда шпионы подойдут поближе, и я оглушил их ментальным ударом. Лаэр больше доверял проверенным способам и добавил каждому пленнику рукояткой меча по голове. Спеленав добычу, как младенцев, мы потащили ее, взвалив на свои плечи, словно мешки с картошкой. Лаэру достался худенький трофей, а мне, как всегда, неподъемный бугай. Как бы то ни было, но мы добрались до дракара и, передохнув минут десять, приступили к допросу. «Приносящий смерть» подошел к этому вопросу достаточно серьезно и разложил на столе походный набор гестаповца, вынув его из своего пояса.
Я, конечно, человек, привыкший ко всему, но и у меня побежал мороз по коже от вида всяких щипчиков для вырывания ногтей, кривых иголок и напильников для зубов. Однако пленники оказались крепкими ребятами, которые, по-моему, решили изображать немых партизан на допросе у фашистов. Лаэр наверняка все равно бы справился со своей задачей, но потом экипажу неделю пришлось бы отмывать трюм от дерьма и кровищи.
— Лаэр, погоди со своими садистскими штучками, давай сначала я попытаюсь их разговорить, ну а если не получится, тогда флаг тебе в руки.
— Какими штучками? — переспросил гвельф.
— Садистскими. Был у нас на Земле один маркиз по имени де Сад, большой спец в этом вопросе.
Лаэр усмехнулся и уступил мне пальму первенства. При свете лампы мне удалось более подробно рассмотреть наши с Лаэром трофеи. Бугай, которого я еле дотащил до дракара, оказался таргом, а второй пленник арбским ассасином.
Пленники немного успокоились, поняв, что «приносящий смерть» ими заниматься не будет, и, набычившись, смотрели на меня. Я сосредоточился и, войдя в транс, приступил к делу. Сканирование подсознания пленников не обнаружило никаких магических блокировок, и я с легкостью вошел в мозг тарга. Через пять минут мне уже было известно, как его зовут, где он родился, где крестился, и о том, что у него проблемы с девочками. Наняли этого дуболома всего неделю назад в помощь ассасину по имени Абу Саид, которого я должен был допрашивать следующим. Я копался в мозгах тарга демонстративно, не погружая его в гипнотический сон, транслируя в сознание пленника все этапы этой процедуры. Мой подопечный не вынес допроса и героически съехал с катушек, распустил сопли и начал пускать пузыри, словно грудной ребенок. Правда, стоит отдать таргу должное, он даже не описался. Однако ассасин, наблюдавший за допросом, оказался пожиже своего подельника и навалил полные шаровары, поэтому его рассказ пришлось слушать заткнув нос.
Перепуганный арб сразу ответил на все заданные вопросы. Послал следить за нами Фархад, бывший визирь халифа. Ночное нападение на меня тоже оказалось делом его рук. Решив не привлекать к покушению своих людей, он объявил награду в сто золотых империалов за мою голову, и все кому не лень бросились за легким заработком. После ночного побоища Фархад увеличил награду втрое, но идиоты в Кайтоне закончились, и больше желающих умереть не оказалось. После анализа полученных от пленника сведений у меня возникли серьезные подозрения о том, что Фархад знает, кто убил его сына.
Если верить словам пленного, под началом Фархада находилось сорок два ассасина и два десятка головорезов, нанятых уже в Кайтоне. У визиря даже имелся в наличии легкий метатель, но о количестве зарядов к нему ассасину было неизвестно. Получив от пленного необходимые сведения, я передал его на попечение Лаэра и поднялся на палубу проветриться. Через несколько минут ко мне присоединился и «приносящий смерть».
— Ингар, как звали того маркиза, который славился своим умением развязывать языки?
— Маркиз де Сад, только он не развязывал языки, а получал чувственное наслаждение, измываясь над людьми, — ответил я.
— Ты, случайно, не его родственник?
— С чего ты это взял?
— Воины, которых мы захватили в плен, далеко не из робкого десятка. У меня были большие сомнения, сумею ли я развязать им языки. Тарг — член братства «Охотников за головами», а ассасин из «Теней пустыни». «Охотники за головами» — это что-то наподобие «приносящих смерть», а «Тени пустыни» — смертники халифа. Если с таргом я, может быть, и управился, то ассасин был мне не по зубам, а ты их в пять минут расколол, да так, что тарг сошел с ума, а ассасин обгадился и рассказал все, что знал. У меня мороз по коже идет, когда я представляю, каким мукам ты их подверг, чтобы бесстрашные воины превратились в запуганных детей. Ингар, твоим врагом быть страшно!
107 
