25 
Ну а очередное вранье, будто она живет в деревне, что ж, одно к одному: видно, старалась запутать следы.
Интересно, что она скрывала? Какой смысл выдумывать такую ерунду? Чем ближе: я подходила к ее кварталу, тем сильнее сгорала от любопытства. А когда нашла дом, не поверила своим глазам. Если бы на почтовом ящике не стояло имя Билдунг, я бы решила, что ошиблась. Передо мной был роскошный особняк XIX века, настоящее родовое гнездо какого-нибудь буржуазного семейства из романов Бернаноса.
Теперь ясно, почему в справочнике не указан телефон владельцев этой махины: они наверняка занесены в красный список. Такие люди не любят, чтобы их беспокоила разная мелкая сошка.
Я позвонила. Дверь открыла какая-то женщина в фартуке.
— Вы мать Христы? — спросила я.
— Нет, я приходящая прислуга, — ответила она, несколько опешив.
— А доктор Билдунг дома? — наобум продолжала я.
— Он не доктор, а директор заводов Билдунга. А вы кто?
— Я подруга Христы.
— Так вы хотите видеть мадемуазель Христу?
— Нет-нет! Я готовлю ей сюрприз.
Если бы я выглядела повзрослее, она бы, наверное, вызвала полицию.
Дождавшись, пока дверь закроется, я украдкой сделала несколько снимков фасада.
Потом зашла в один из тех баров, которые успела обойти, и сказала, что мне надо позвонить. Около телефона взяла справочник и в желтых страницах нашла: «Заводы Билдунга: фосфаты, химикаты, удобрения». Одним словом, процветающий отравитель окружающей среды. Я переписала все эти сведения, включая перечень и местонахождение заводов.
Почему маме сказали в справочной, что в этом районе нет никого по имени Билдунг? Может, заводы Билдунга здесь так знамениты, что само слово перестало восприниматься как фамилия живого человека и превратилось в марку фирмы, как Мишлен в Клермон-Ферране?
Больше мне было нечего делать в этом городе зла, и я села в брюссельский поезд. День прошел не зря. За окном вагона валил снег.
Через два дня снимки были готовы.
Мне было как-то стыдно выкладывать родителям всю правду. Противно быть ищейкой, и я никогда не стала бы уличать Христу во лжи — не всякий обман достоин порицания, — если бы это не было единственным средством помешать ей подмять под себя нас всех.
Я позвала маму с папой в свою — бывшую! — комнату, все им рассказала и показала фотографии внушительного дома Билдунгов.
— Ты что, частный сыщик? — презрительно сказал папа.
Я заранее знала, что окажусь виноватой.
— Я бы и не подумала копаться в Христиных делах, но она распускает о вас гнусные сплетни.
Мама была потрясена.
— Это просто ее однофамилица, — сказала она. — Тоже Христа Билдунг, но другая.
— У которой есть дружок Детлеф, но другой? — ответила я. — Какое совпадение!
— Возможно, у нее есть свои причины, чтобы скрывать правду, — предположил папа.
— Какие же? — спросила я, почти восхищаясь про себя его стремлению оправдать Христу.
— Надо спросить у нее.
— Чтобы она опять наврала?
— Больше она не будет лгать.
— Врала-врала и вдруг перестанет, с чего бы это?
— Мы ее поставим перед фактом.
— И это, по-вашему, на нее так подействует? А по-моему, наоборот, она еще чего-нибудь наврет.
— Может, у нее своеобразный комплекс, — рассуждал папа. — У богатых людей это тоже бывает. Мы не выбираем свое происхождение. Наверное, она его стесняется. И вообще, это не такая страшная ложь.
— Тогда как же Детлеф? — возразила я. — Концы с концами не сходятся. Вот уж кто был бы при таком раскладе в самый раз: простой парень, симпатяга, уж он-то точно не из буржуазной среды. Если у нее такой комплекс, как ты говоришь, зачем ей надо было что-то про него придумывать? Сочинять этакого прекрасного, благородного и загадочного рыцаря? Нет, прибедняться из чистой скромности — на Христу это не похоже.
Я показала им фотографию Детлефа. Папа разглядывал ее с кривой усмешкой. А мама, взглянув на физиономию Детлефа, с отвращением вскрикнула и громко возмутилась:
— Зачем же она нас обманывала?
Так, одну союзницу Христа потеряла. Но, значит, в маминых глазах выбрать себе в дружки парня с поросячьим рылом — гораздо хуже со стороны Христы, чем петь песни о своем пролетарском происхождении, чтобы нас разжалобить!
— Ну, россказни про Детлефа — просто смешные детские фокусы. А что касается остального, Христа, может быть, не так уж и солгала. Вполне вероятно, что она сама зарабатывает на учебу, чтобы ни в чем не зависеть от своего отца-фабриканта. Доказательство тому — что ее избранник не из буржуазного круга.
25 
