очень нудно 
42 
Выпендривается? Да. Хочет, чтобы у меня дыхание перехватило? Да к гадалке не ходи! Я фактически почувствовала, как закипает моя кровь. Я сожалела, что открыла конверт перед тем, как залезть в кровать. На то, чтобы погрузиться в сон, ушло гораздо больше времени.
Когда я проснулась на следующее утро, я почувствовала себя странно оттого, что не слышала гудения Октавии в доме. Она исчезла из моей жизни так же внезапно, как и вошла в нее. Я надеялась, что за то время, что Октавия и Амелия провели вместе, они обсудили статус Амелии в том, что осталось от Нью-Орлеанского ковена. Тяжело поверить в то, что Амелия могла превратить молодого человека в кота (во время в некотором смысле очень смелого секса), подумала я, когда заметила, что моя соседка по дому выбежала через заднюю дверь, чтобы добраться в офис страховой компании. Амелия была одета в темно-синие брюки и коричневый с синим свитер, чем напоминала скаута, готовящегося торговать печеньем. Когда дверь за ней захлопнулась, я глубоко вздохнула. Я была в доме совсем одна впервые за целый век
Но одиночество долго не продлилось. Я уже приступила ко второй кружке кофе и ела подрумяненную печеньку, когда Энди Бельфлер и спецагент Латтеста подошли к передней двери. Я торопливо надела какие-то джинсы и футболку, чтоб открыть дверь.
— Энди, специальный агент Латтеста, — сказала я. — Заходите.
Я проследовала назад на кухню, так как не собиралась позволять им удержать меня вдали от кофейника.
— Хотите чашечку? — спросила я у них, но они оба отрицательно покачали головой.
— Сьюки, — сказал Энди, и его лицо было серьезным. — Мы здесь из-за Кристалл.
— Несомненно, — я откусила печеньку, прожевала ее и проглотила. Я подумала, может Латтеста на диете или что-то вроде того. Он следил за каждым моим движением. Я погрузилась в его мозг. Он был огорчен тем, что я не ношу лифчик, поскольку моя грудь отвлекала его. Он думал, что я слишком соблазнительна на его вкус. Он думал, что будет лучше не размышлять обо мне в таком ключе. Он тосковал по своей жене.
— Я полагаю, что расследование важнее, чем все остальное, — сказала я и заставила свое внимание вернуться к Энди.
Я не знала, как много было известно Энди (насколько Латтеста поделился с ним) о том, что произошло в Роудсе, но Энди кивнул.
— Мы думаем, — сказал он, переведя взгляд от меня к Латтесте, — что Кристалл умерла три ночи назад. Где-то между часом и тремя-четырьмя часами утра.
— Несомненно, — опять сказала я.
— Вы знали это? — Латтеста напрягся, как охотничья собака, взявшая след.
— Это логично. До часа или двух около бара всегда кто-то есть, и затем обычно Терри приходит мыть полы, иногда к шести, иногда к восьми утра. Но в тот день Терри не пришел так рано, поскольку вечером он работал в баре и должен был поспать подольше. Но большинство людей не подумали об этом. Верно?
— Правильно, — сказал Энди после ощутимой паузы.
— Собственно, вот, — сказала я, обосновав свой вывод, и подлила еще кофе.
— Насколько хорошо ты знаешь Трея Доусона? — спросил Энди.
Это был сложный вопрос. Точный ответ на него был "Не так хорошо, как ты думаешь". Однажды меня застали в переулке с Треем Доусоном, и он был голым. Но это было не то, о чем подумали люди. (Я знала, о чем они думали, разброс был небольшой.)
— Он встречается с Амелией, — сказала я, что было самым безопасным ответом. — Она моя соседка, — напомнила я Латтесте, который выглядел несколько недоуменно. — Вы встречали ее пару дней назад. Она сейчас на работе. И, конечно, Трей — вервольф.
Латтеста был поражен. Наверное, у него это займет какое-то время — привыкнуть к тому, что люди говорят об этом так прямо в лицо. Выражение лица Энди не изменилось.
— Хорошо, — сказал Энди. — Амелия была с Треем в ночь смерти Кристалл?
— Я не помню. Спросите ее.
— Спросим. Трей когда-нибудь говорил тебе что-либо о твоей невестке?
— Я ничего не припоминаю. Конечно, они знали друг друга, по крайней мере, немного, поскольку они оба — верживотные.
— И как давно ты знаешь о… вервольфах? И о других верживотных? — спросил Энди, словно просто не мог сдержаться.
— Ну, некоторое время, — сказала я. — Сэм был первым, затем другие.
— И ты никому не сказала? — спросил Энди недоверчиво.
— Конечно, нет, — ответила я. — Люди и так думают, что я странная. Кроме того, это не мой секрет, чтобы его рассказывать. — Теперь была моя очередь посмотреть на него. — Энди, но ведь ты тоже знал. — После той ночи в переулке, когда на нас напала охотница на Веров, Энди по крайней мере слышал Трея в его животной форме, а затем увидел его обнаженным человеком. Сложите два плюс два — и получите образ вервольфа.
42 
