очень нудно 
53 
— Да, похоже на нее.
— У нее был слишком гнусавый голос и слабый подбородок.
Он наклонился и ответно поцеловал ее в щеку.
— Это действительно приятно слышать. Спасибо.
Мо примчался обратно и выплюнул мяч на землю между ними.
— Как долго он может это делать? — спросила Мэлори.
— Целую вечность, или пока моя рука не отвалится.
Она со всей силы пнула по мячу.
— Темнеет, — сказала она, как только Мо в восторге унесся прочь. — Тебе следует отвести меня домой.
— Или я мог бы завести домой Мо и мы могли бы… ах, судя по твоим поднятым бровям, ты подумала о чем-то нехорошем. Я собирался сказать, что мы могли бы сходить в кино.
— Ты не это собирался сказать.
— Конечно, это. Для твоего сведения, в моей машине есть пара страниц кинообзоров.
Она с радостью осознала, что между ними опять все в порядке, и ей захотелось его поцеловать — в этот раз в знак дружбы. Вместо этого она подхватила ритм и продолжила игру.
— Думаю, у тебя там целая газета.
— Возможно, но выбор фильма все еще за тобой.
— Что если это художественный фильм с субтитрами?
— Тогда я буду страдать в тишине.
— Ты же знаешь, что в местных кинотеатрах не показывают таких фильмов, не так ли?
— Их нигде не показывают. Мо! Пошли, покатаемся немного.
Мэлори пришла к выводу, что вечерняя прогулка пошла ей на пользу. Утром она проснулась свежей и воодушевленной. Совсем неплохо было чувствовать интерес и влечение к сложному человеку.
А он был сложным, подумала она. Хоть и производил поначалу впечатление простого парня. И это делало его еще одной головоломкой, требующей решения.
Она не могла отрицать существование того щелчка, о котором он говорил. Зачем ей это? Она всегда была осторожной и никогда не воспринимала отношения, как игру. Значит ей надо разобраться, стоял ли за этим щелчком только секс или это было нечто большее.
Головоломка номер три, решила она, опускаясь на корточки, чтобы продолжить свое исследование.
Первый за утро телефонный звонок просто ошеломил ее.
Через мгновение после того, как она повесила трубку, она уже набросилась на свои старые тетради по истории искусства.
Дверь дома Вэйнов была широко распахнута. Несколько дюжих мужчин таскали туда-сюда мебель и коробки. От одного взгляда на них Флинн почувствовал боль в пояснице.
Он припомнил уикэнд несколько лет назад, когда они с Джорданом переезжали в новую квартиру. Как они, с помощью Брэда, затаскивали подержанный диван весом с добрую Хонду вверх на три лестничных пролета.
Да, были деньки, вспомнил он. Слава Богу, они миновали.
Мо выпрыгнул из машины позади него и не дожидаясь приглашения пронесся прямо в дом. Раздался грохот, затем проклятие. Флинну оставалось только молиться, чтобы это не оказалась одна из Вэйновских фамильных антикварных штук. Он поспешил за своей собакой.
— Господи Боже. И ты называешь это щенком?
— Он был щенком — год назад. — Флинн смотрел на своего лучшего друга, которого Мо в этот момент приветственно обслюнявливал. Его сердце просто пело.
— Прости за… это лампа?
Брэд взглянул на разбитую китайскую лампу, рассеянную по фойе.
— Была. Минуту назад. Ну все, все, большой парень. Успокойся.
— Иди наружу, Мо. Где кролик?
В ответ Мо разразился оглушающим лаем и ломанулся за дверь.
— Какой еще кролик?
— Один из тех, что живет в его голове. Привет. — Флинн прошел вперед, хрустя осколками под ногами, и заключил Брэда в крепкие объятия. — Неплохо выглядишь. Для пиджака.
— Кто тут пиджак?
Он не смог бы выглядеть по-другому даже в потертых джинсах и хлопчатобумажной рабочей рубашке. Он был высоким и худощавым и выглядел, как всегда, достойно. Золотой мальчик Вэйнов, который был одинаково счастлив, работая на стройке, как и на собрании членов правления.
Может даже счастливее.
— Я заходил прошлым вечером, но никого еще не было. Когда ты приехал?
— Поздно. Давай уйдем с прохода, — предложил Брэд, когда вошли грузчики с очередной ношей. Он жестом указал путь на кухню.
Дом всегда был обставлен, здесь периодически останавливались представители верхушки корпорации Вейнов. Одно время это был их дом в Долине, место, которое Флинн знал не хуже своего собственного дома.
С тех пор, как он выпрашивал здесь печенье, кухня была переоборудована, но вид из окон остался прежним. Лес, вода и холмы.
53 
