Последние отзывы

  24  

Подождите! — окликнул агент. — Мне бы хотелось поговорить с вами, если можно.

Я повернулась к нему лицом. Мимо нас прошла женщина, готовясь приступить к тренировке. На ней были старые шорты и выцветшая от времени футболка. Женщина с любопытством посмотрела на нас, и я поняла, что рада свидетельнице.

— Поговорить о чем?

Я был там, в Нэшвилле, какое-то время. Вот почему я получил это назначение.

Я ждала.

Мне и вправду хочется понять: как вы заранее узнали, что Табита на кладбище?

Я не знала.

Но вы знали!

Если вы не ведете это расследование, я не обязана разговаривать с вами, так? И я не могу найти ни одной причины, по которой мне хотелось с вами беседовать.

Я агент Сет Кениг, — сказал мужчина так, будто я должна была слышать его имя.

Мне все равно.

И я вошла в лифт, прежде чем он смог последовать за мной, нажала на кнопку закрывания дверей и улыбнулась. Кениг удивленно сделал шаг ко мне, поняв, что я и вправду ухожу.

Приняв душ, я постучала в комнату Толливера и рассказала ему о случившемся.

— Тот самый гад. Это была засада, — сказал брат.

Слишком сильно сказано. Больше похоже на стратегический подход.

Толливер узнал Сета Кенига по моему описанию. Конечно, агент был в тренировочном зале, когда брат там упражнялся.

Так он считал, что ты узнаешь его имя? — Задумчиво проговорил Толливер. — Что ж, давай посмотрим.

Ноутбук Толливера был уже включен. Он ввел имя в поисковую систему Google и получил несколько результатов. Сет Кениг участвовал в нескольких охотах на серийных убийц. Он был орудием крупного калибра.

Но все это в прошлом, — сказала я, читая даты. — Ничего подобного за последнюю пару лет.

Верно, — согласился Толливер. — Интересно, что случилось с его карьерой?

А мне интересно, почему он здесь. Я не слышала никаких предположений, что похищение и убийство Табиты были частью действий серийного убийцы. И мне кажется, я бы запомнила, если бы другая девочка была похоронена на кладбище, в милях от того места, где ее похитили, то есть похоронена поверх другого тела в чужой могиле. — Я немного поразмыслила над этим. — Вообще-то, кроме того, что Табита оказалась в чужой могиле, в ее случае нет ничего выдающегося. Но само по себе все ужасно, если об этом задуматься.

Толливер был не в настроении обсуждать вырождение американского общества на примере того, что появление серийных убийц стало обычным делом. Он просто кивнул.

Он не такой, как остальные, — сказала я. — Сет Кениг.

Точнее?

— Он очень напряженный, — покачала я головой — очень серьезный. Не похож на обычного представителя закона.

— Ты втюрилась в него?

— Не-а, — засмеялась я. — Он для меня слишком стар.

Насколько стар?

Ему, наверное, уже за сорок.

Но, судя по твоим словам, он в хорошей форме.

Иногда я не могу должным образом оценить поддразнивания Толливера.

Я говорю не о его теле. Я говорю о его голове.

Ты не могла бы выражаться немного точнее?

Думается… — Я колебалась, неуверенная, как выразить свои мысли. — Думается, он испытывает не только профессиональный интерес. Может, он одержим.

Тобой, — очень ровным тоном сказал Толливер.

Нет. Табитой. Не лично ею, — с трудом старалась я подобрать слова. — Он одержим загадкой этого дела. Знаешь, как некоторые люди проводят большую часть жизни, пережевывая случай с Лиззи Борден?^[10] Это же бесплодное занятие, поскольку все

вовлеченные в дело люди уже мертвы и похоронены. Но до сих пор все время появляются посвященные этому книги. Думаю, именно так Сет Кениг относится к Табите Моргенштерн. Посмотри на записи его работы. Он не сделал ничего стоящего с тех пор, как работал над ее делом. И вот он здесь, человек, на которого всегда можно положиться. Не из-за Табиты как личности, не из-за Дианы и Джоэла, а из-за этого загадочного случая. Он относится к этому делу так же, как некоторые полицейские в Колорадо относились к той маленькой девочке, убитой в собственном доме.

Маленькая королева красоты…^[11] Итак, ты думаешь, что Сет так же зачарован делом Табиты, как некоторые люди зачарованы тем делом?

Думаю, это возможно. И мне сдается, это опасно.

Я села рядом с братом на край кровати и поняла, что смотрю на фотографию, которую он прикрепил к раме зеркала, — эту фотографию он возил с собой повсюду. На снимке были изображены Камерон, Марк, Толливер и я. Мы улыбались, но не искренне. Марк смотрел слегка свысока, отличаясь от остальных круглым лицом и крепким сложением. Камерон стояла слева от меня и глядела в сторону, поэтому получился только ее профиль. Ее светлые волосы были завязаны в хвост. Толливер и я стояли в центре, 0н обхватил меня рукой за плечи. На первый взгляд меня и Толливера можно было принять за брата и сестру: оба темноволосые, бледные и худые. Но тот, кто проводил с нами хоть немного времени, замечал, что лицо у меня длиннее и уже, чем у Толливера, — у брата лицо практически квадратное, а глаза темно-карие. Хотя мои темные глаза часто путают с карими — люди всегда видят то, что ожидают увидеть, — на самом деле я сероглазая. Губы у Толливера тонкие, отличной формы, а мои — полные. В подростковом возрасте у Толливера была угревая сыпь, и поскольку ее не лечили, на щеках остались шрамы. Моя кожа гладкая и чистая. Толливер притягивает к себе женщин, а мне с противоположным полом не очень везет.

  24