25 
Ты просто пугаешь их, — тихо произнес Толливер.
Я говорила вслух?
Нет, но я могу проследить за ходом твоих мыслей. Ты единственный экстрасенс в нашей семье.
Он обхватил меня рукой и обнял.
Мне не нравится, когда меня называют экстрасенсом, — возразила я, хотя на самом деле не сердилась.
Знаю, но как еще можно тебя назвать?
Мы уже обсуждали это раньше.
— Я та, которая находит трупы, — заявила я с притворным высокомерием. — Я человеческий счетчик Гейгера.
Тебе нужен костюм супергероя. Ты хорошо бы смотрелась в сером и красном, — заметил Толливер. — Трико и плащ… Может, в придачу красные перчатки и высокие красные сапоги?
Я улыбнулась, представив себе такое.
После того как закончится шумиха в прессе, мы можем вернуться на недельку в квартиру, — предложил Толливер. — Заняться накопившейся стиркой и отоспаться.
Наша квартира в Сент-Луисе не была роскошной, но жить в ней было все же лучше, чем в мотеле, даже самом крутом. Мы могли прочитать письма — те немногие, что получали, — постирать одежду, немного заняться стряпней.
Непрерывные странствия быстро начинали надоедать. Мы находились в дороге уже пять лет, сперва почти ничего не зарабатывая, залезая в долги. Но последние три года, когда обо мне начали ходить слухи, дела поступали к нам регулярно — пришлось даже отказаться от пары расследований. Мы расплатились с долгами и накопили кругленькую сумму.
Нам хотелось когда-нибудь купить дом, может, в Техасе, чтобы жить недалеко от младших сестер, хотя благодаря моей тете Ионе и ее мужу шансы на то, что мы будем часто навещать сестричек, оставались невелики. Но все равно мы были бы под рукой, если понадобились бы. И возможно, если Мариелла и Грейси смогут время от времени с нами видеться, то составят о нас лучшее мнение.
Когда у нас появится дом, мы купим газонокосилку и я каждую неделю буду постригать газон. У меня будет большой ящик для комнатных растений, один из тех, что похожи на бочку со срезанной верхушкой, и я наполню его цветами. На цветы станут опускаться бабочки, пчелы с жужжанием будут то влетать в цветки, то вылетать из них. А еще мне хотелось иметь один из больших почтовых ящиков «Раббермейд»[12], их можно купить в «Уол-Марте».
Харпер?
Что?
У тебя снова отсутствующий взгляд. В чем дело?
Думаю о доме, — призналась я.
Что ж, может быть, в следующем году, — сказал Толливер.
Правда?
Да, у нас уже солидный счет в банке. Если не случится катастрофы…
Я мгновенно сделалась серьезной. Конечно, таким людям, как мы, трудно получить медицинскую страховку, так как у нас нет того, что называется постоянной работой, а удар молнии всегда классифицируется как ущерб здоровью, нанесенный до получения полиса. Это означает, что я не могу требовать возмещения ущерба за недуги, которые люди из страховой компании могли бы классифицировать как результат удара молнии. Нам приходится платить громадные суммы за самый обычный страховой полис, и я злюсь всякий раз, когда думаю об этом. Поэтому я прилагаю все силы, чтобы сохранить здоровье.
— Хорошо, мы не разобьем машину, не сломаем руку или ногу и не допустим, чтобы на нас подали в суд, — заявила я.
Повседневные растяжения и порезы мы всегда лечим друг другу сами и как-то провели неделю в мотеле в Монтане, когда Толливер заболел гриппом. Но единственные проблемы со здоровьем, с которыми мы сталкиваемся, — это мои постоянные недуги после удара молнии. Можно подумать, после того, как ты оправишься от первоначальных последствий такого удара, других уже не будет. Большинство докторов тоже так считают. Но это неправда. Я беседовала по Интернету с другими выжившими после удара молнии. Потеря памяти, жестокие головные боли, депрессия, жжение в ногах, звон в ушах, потеря подвижности и множество других симптомов могут проявиться спустя годы. Происходило ли это, как утверждали большинство докторов, из-за невроза или являлось результатом загадочной реакции тела на почти невообразимый по силе разряд электричества… Что ж, мнения на сей счет расходятся.
У меня тоже имелся ряд проблем, и мне еще повезло, что они были довольно терпимы.
И, насколько я знала, не существовало другого пережившего удар молнии человека, который приобрел бы способность находить мертвых.
Я провела много времени в душе, потом оделась, думая, чем мы будем заниматься днем, — но тут эту проблему решили за нас. Снова явилась полиция, чтобы задать мне вопросы.
25 
