19 
Он привязал корзину на прежнее место.
— Ты голодна?
Ковыряя землю носком ноги, она пожала плечами. Из-под опущенных ресниц она видела, как он открывает корзину и отрывает ломоть хлеба, свежего и горячего. Едва дыша, ждала, что он съест хлеб и бросит ей корку. От неожиданности она чуть не пропустила момент, когда он сунул ей весь ломоть.
Не говоря ни слова, Гарет оседлал жеребца. Сжимая полученное чудо в дрожащих пальцах, Ровена взобралась на свою клячу и последовала за своим хозяином через изогнутый дугой мост, в долину, где прохладный воздух струился над туманным озером.
Как и обещал Гарет, они остановились на пикник на солнечной лужайке. Он ел мало, с очевидным удовольствием расположившись полулежа в нескольких метрах от нее и наблюдая, как Ровена уплетает и домашнюю колбасу, и кремовый жирный сыр. На дальнем холме, ярко освещенный солнцем, во всей красе возвышался замок сэра Блэйна в Ардендоне. Ночью Ровена могла лишь догадываться о его сияющем великолепии. Солнце заливало черепичную крышу главной башни, оставляя в тени ее круглую стену. Ровена вздохнула, наслаждаясь видом этой красоты и деликатно слизывая жир от колбасы с кончиков пальцев с выражением мечтательного удовлетворения на лице.
Она взглянула на Гарета, взгляд которого был прикован к ее губам. Он поспешно, смутившись, вскочил и громогласно скомандовал седлать лошадей.
Луга кончились, и они въехали в густой лес, заросший папоротником, изрядно отросшим к концу лета. Вечно болевший от голода желудок Ровены наслаждался непривычным ощущением сытости и теплоты. Наевшаяся, убаюкиваемая неспешной рысцой своей лошади, Ровена безотчетно начала тихонько напевать. Невольно запавшие в память слова баллады Мортимера незаметно слились с нежной мелодией, сорвавшейся с ее губ:
Илэйн наша прекрасная
Заколота напрасно…
Гарет кинулся к ней с такой быстротой, что ее лошадь не успела даже остановиться, когда он, схватив Ровену за ворот платья, рывком ссадил ее с лошади и потащил назад, пока она не ощутила грубую кору дерева о которое ударилась спиной. Она вдруг вновь вспомнила того мужчину, который «пригвоздил» женщину к стене замка.
Ноздри Гарета раздувались от гнева.
— Не пой эту песню. Никогда. Ни сейчас, ни в будущем!
В глубине его глаз осталась лишь бесцветная тьма.
Даже когда он отпустил Ровену, она могла лишь кивнуть, онемев от странно нежного прикосновения перчатки к ее щеке.
Он прошествовал к своему жеребцу, услышав наконец вырвавшееся из нее слабое:
— Как пожелаете, милорд.
Колена тряслись. Гарет вскочил на коня и помчался вперед. Неужели он забыл о ней?! Она уже подумывала, может ли вернуться в Ардендон, чтобы узнать дорогу в Ревелвуд, когда Гарет возвратился. Жеребец гарцевал под ним, приближаясь к ней боком. Его атласная, отливающая шелком кожа, мерцающая на солнце, ярко контрастировала с облаченной в черное фигурой рыцаря. Гарет и жеребец казались единым созданием, настолько точны и быстры были их согласованные движения. Они остановились в ожидании. Лишь слегка волнующаяся грива, шевелившаяся от легкого ветерка, позволяла Ровене поверить, что перед нею — реальный всадник, а не создание ее изголодавшегося воображения, вынужденного питаться Ревелвуде лишь жалкими мечтами.
Она, не говоря ни слова, оседлала свою клячу и прятала руки в редкой гриве лошади, чтобы Гарет не заметил, как они дрожат.
После полудня солнце скрылось за сплошной грядой серых облаков. День незаметно угасал, переходя в сумерки, когда они покинули старую римскую дорогу и, въехав в лес, поскакали среди высоких и древних деревьев. Ровена завороженно смотрела вверх. Сквозь скрипучие ветви ветер нашептывал о близком дожде. Деревья были такими огромными, что она вряд ли смогла бы обнять какое-нибудь из них. Когда ей начали чудиться лица, проступающие в их кривой, грубой коре, она стала смотреть прямо вперед и погнала свою лошадь, чтобы быть поближе к Гарету.
Его широкие плечи перестали казаться ей угрожающими и успокаивали так же, как ритмичное позвякивание уздечки в его твердых руках. Вдалеке послышался вой волка, отчего по спине Ровены поползли мурашки. Гарет, обернувшись, взглянул на нее.
Он и сам мог сойти за волка, с его лохматой головой и блестящими в сумерках белыми зубами. Ирвин рассказывал об оборотне из ада, получеловеке-полу-волке, который заманивает невинных девушек в лес, чтобы насладиться их нежной плотью. Свист, которым подбадривала себя Ровена, звучал довольно уныло. Она придержала лошадь, увеличив расстояние между собой и Гаретом.
19 
