38 
— А почему его светлость до сих пор… не женился? — спросила Кистна.
Уоллингхем пожал плечами:
— Хотя он ухаживал едва ли не за всеми незамужними женщинами, которые встречались на его пути, он никогда не влюблялся в них настолько, чтобы связать себя узами брака.
Помолчав, Кистна спросила:
— Он, наверное, очень… скучает?
Уоллингхем рассмеялся:
— Да, и еще как! Но на самом деле маркизу, как и мне, нравится холостяцкая жизнь. Нам доставляет удовольствие общество друг друга, и нам кажется честнее и забавнее провести с хорошенькой девушкой одну ночь, а следующую — с еще более привлекательной, чем связать себя на всю жизнь с одной, независимо от того, красива она или уродлива.
Уоллингхем, как всегда, забавлялся сам и смешил собеседника, но вдруг понял, что Кистна воспринимает его слова абсолютно серьезно.
— Думаю, я это понимаю, — сказала она. — Но если кто-то любит… действительно любит, он… захочет всегда быть с этим человеком, и сам воспротивится, если… ему предложат замену.
При этом Кистна думала о своих родителях, но Уоллингхем ответил с прежней легкостью:
— Маркизу нравится разнообразие, и кто рискнет осуждать его за это? Если в вашей конюшне полно лучших лошадей, зачем ездить только на одной?
Это прозвучало весьма фривольно, и, заметив выражение лица Кистны и вспомнив, что она дочь священника, Перегрин поспешно добавил:
— Возможно, когда-нибудь маркиз найдет ту, единственную женщину, да и я тоже. Тогда мы остепенимся и станем чрезвычайно скучными и, без сомнения, весьма важными.
— Не понимаю, почему вы должны стать именно такими.
И снова Уоллингхем не догадался, что в этот момент Кистна думала о своих родителях. О том, что вместе они получали от любого события еще больше удовольствия, потому что могли это удовольствие разделить друг с другом.
Уоллингхем решил, что сказал что-то неосторожное, и попытался сгладить это:
— Вам не стоит беспокоиться о нас с маркизом.
Подумайте о себе! Когда мы найдем вам хорошего мужа, вы, несомненно, согласитесь, что замужество — это нечто очень приятное.
— Но вы сейчас говорили, что большинство мужчин вовсе не горят желанием жениться, — заметила Кистна, — и, возможно, никто… не захочет жениться на мне.
— Уверяю вас, что они захотят. Если бы у вас были деньги, а я мог бы себе это позволить, я бы побился об заклад, что через год вы будете респектабельной замужней дамой с золотым кольцом на пальце.
Кистна рассмеялась и покачала головой.
— Кто же захочет на мне жениться? — спросила она.
И вдруг, как будто что-то вспомнив, добавила:
— Конечно, если я воспитанница… кого-то очень влиятельного… тогда, наверное… это… дает… значительное преимущество.
— Безусловно, — согласился Уоллингхем.
Чувствуя, что он вот-вот будет втянут в разговор, который никогда бы не начал первым, Перегрин очень обрадовался появлению маркиза.
Ни эту ночь, ни следующую Кистна не могла заснуть, снова и снова припоминая все подробности разговора с Уоллингхемом.
Она думала о том, что, если маркиз не собирается жениться, она, возможно, сможет оставаться с ним еще долго и они будут так же счастливы, как сейчас.
И поскольку именно этого ей хотелось бы больше всего на свете, Кистна стала молиться:
— Боже, пожалуйста, позволь мне остаться с ним. Пожалуйста, убеди его оставаться в деревне, а не ехать в Лондон за этой прекрасной леди.
Она подумала о своих родителях, которые любили друг друга так, что сам воздух вокруг них, казалось, был пропитан их любовью, и поняла, что вот так же она любит маркиза.
— Я люблю его… всем сердцем, всей… душой, — шептала она в темноту.
И добавила, хотя даже думать об этом казалось грешно и невероятно:
— Пожалуйста, Господи… пусть он хоть немного полюбит меня… совсем-совсем немного… и пусть даже любовь его продлится всего неделю… месяц… год, тогда я смогу… умереть, зная, что такое… настоящее счастье.
Глава шестая
Когда они вернулись с верховой прогулки, маркиз сказал Кистне:
— Когда вы переоденетесь, мне бы хотелось с вами поговорить. Я буду в библиотеке.
Голос его звучал несколько необычно, и девушка посмотрела на него с удивлением. Но маркиз, не дожидаясь ее ответа, повернулся и пошел в библиотеку, и Кистне ничего не оставалось, кроме как отправиться наверх.
Переодеваясь в одно из прелестнейших платьев, присланных ей мадам Ивонн, Кистна размышляла о том, что собирается ей сказать маркиз.
38 
