очень нудно 
46 
Бамбуковая трубка была по-прежнему у рта человека, и он медленно, очень медленно отрывал ее от губ.
Веерховен снял замедление – и человек с обычной скоростью опустил вниз руку. Лицо у пришельца было сосредоточенное, даже нахмуренное. Голый человек вошел в ворота. Веерховен смотрел, как он идет своей подпрыгивающей походкой по пустому плацу, перешагивает через брошенное оружие, огибает хозблок и склад боеприпасов, проходит мимо входа в казарму (там, где должен стоять часовой, валяется перевернутая каска с оторванным ремешком), сворачивает направо и направляется прямо ко входу в резиденцию Вулбари. Ее тоже никто не охраняет (Веерховен знал, где сейчас те, кто должен охранять Хозяина), и пришелец беспрепятственно поднимается по ступенькам, входит внутрь…
Рихард поспешно переключился на другой канал и увидел, как золотокожий юноша пересекает гостиную (полный разгром!), минует еще две комнаты и исчезает из контролируемой зоны.
Лейтенант откинулся на спинку кресла и расслабился. Вернее, постарался расслабиться. Он определенно знал: голый человек возьмет то, что ему нужно (кто сможет ему помешать?) – и уйдет. Он никого не станет убивать.
Но все равно это было страшно!
* * *
– Я знаю тебя! – прошептала Лора. – Ты – Олег Саянов!
Искрящиеся глаза сына Древней оглядели девушку. Первую девушку из Детей Дыма, которую он видел воочию, а не глазами памяти. Внешне она многим уступала Древним. И время уже коснулось ее лица и фигуры, хотя девушка была совсем молода… Но было в ней и то, чего Тот-Кто-Пришел не встречал у Древних. Например, там, где у козоногих жила память о десятках, сотнях ушедших в мир Темной Луны, у человеческого существа хранилось нечто собственное, личное, принадлежащее только ему. Индивидуальность? Душа? Нет, эти слова не были точными. И что самое странное, даже он не мог определить точного смысла.
Взгляд Того-Кто-Пришел опустился ниже. Анк искал нечто, компенсирующее в этом существе ту безупречную красоту Древних, которая ушла. Анк оценил гибкость талии, линии бедер, полускрытые (не от него, конечно) мешковатыми, безобразной расцветки шортами. Гладкие колени, такие же гладкие, цвета темного меда, голени, лодыжки, перехваченные ремнями сандалий, ступни, заканчивающиеся пятью короткими пальчиками. Вид этих пальчиков вызвал у сына Древней нечто схожее с тем, что испытывает мужчина, глядя на ручку младенца. И Тот-Кто-Пришел вдруг осознал, почему Древние были Древними. Стоящая перед ним была существом неизмеримо более юным, чем его подруги.
– Нет, – мягко играя голосом ответил Анк. – Я не Олег Саянов. Олег Саянов мертв.
И тут же совершил открытие, потрясшее его куда больше, чем чувства, вызванные внешностью девушки. Тот-Кто-Пришел обнаружил, что голос его не властен над этим человеческим существом.
Голос Анка шокировал Лору. Минуту назад она жадно разглядывала стоящего перед ней юного бога, восхищаясь его безупречной красотой. Анк казался ей юным Тенгизом, но – доведенным до совершенства. Мысленно пытаясь представить превращение, которое претерпел Олег Саянов (как он выглядел раньше, Лора знала по фотографиям), она и помыслить не могла о подобном. Ей представлялся Геракл, а появился юный Феб. Или, может быть, Асклепий? Была в чертах юноши мягкость, не свойственная Стрелометателю, каким его представляли мифы.
Юноша был невысок, лишь на несколько сантиметров выше Лоры, но безукоризненная осанка и властная сила, которая исходила от него, заставляли воспринимать его более высоким, чем на самом деле. Гладкая, без единого дефекта кожа была покрыта загаром, более светлым, чем у Лоры. И каждый мускул отчетливо прорисовывался под ней. Сила, но не мощь.
Нагота не шокировала Лору. Разумеется. Но немного удивила. После одетых в форму вооруженных мужчин странно было видеть голого и безоружного. Вид же гениталий всегда оставлял ее равнодушной – лицо намного интересней. И голос. Лора с замиранием сердца ждала, когда человек заговорит…
И была потрясена. Девушка не сразу поняла, в чем дело. А когда поняла, смысл сказанного тут же отошел на второй план. Голос был чудесен. Он был глубок и полон обертонов. Он был – как органная музыка. Но голос был… Чужим? Чуждым?
– Ты не человек! – вырвалось у Лоры раньше, чем она сообразила: подобное лучше держать при себе.
Юноша улыбнулся. Широко, добродушно, открыто. Зубы у него были белые, крупные, ровные. Словно из фарфора.
46 
