87 
Волосы Лоры разметались по песку, правая нога была согнута в колене и фривольно откинута в сторону, правая рука лежала на животе, прикрывая ладошкой слипшиеся волоски между ног.
В ту секунду, пока Тенгиз раздумывал – будить, не будить? – его организм напомнил: он – мужчина.
«Ну нет! – решительно осадил себя Тенгиз. – Не с самого же утра!»
Он отошел за скалу и помочился в прозрачную плещущуюся воду. Потом взобрался на уходящий от берега камень, пробежал три шага по его гребню и, сильно оттолкнувшись, прыгнул.
Тенгиз быстро достиг камней, перебрался через них и поплыл прочь от острова, с каждым гребком ввинчивая тело в воду, проталкивая его вперед вслед за далеко выбрасываемыми руками.
Но не успел он проплыть и сотню метров, как большое черное гладкое тело прошло буквально вплотную от него, совершенно сбив Тенгиза с ритма. Он вынырнул – и обнаружил на расстоянии вытянутой руки ухмыляющуюся дельфинью морду.
Тенгиз облегченно вздохнул. Дельфин было здоровенный, метра два длиной. Но это был дельфин, существо, которое никогда не причинит вреда человеку. Тенгиз играл с ними в океанариуме на Гавайях, где они как-то отдыхали с отцом.
Дельфин перевернулся, шлепнув раздвоенным хвостом, и поднырнул под человека. Тенгиз опустил лицо в воду и увидел, как дельфин ушел вертикально вниз, потерявшись в серой глубине. Когда он подплыл к Тенгизу снова, то оказался прямо под ним и подтолкнул человека черной спиной.
– Ладно же! – рассмеялся Тенгиз и, нырнув, ухватился за дельфиний плавник, твердый, как обтянутое резиной дерево.
«Морской конь» выпрыгнул на поверхность с такой быстротой, что Тенгиз едва не слетел с изогнувшейся черной спины. Вода вспенилась и с шипением понеслась назад.
– Ты только не увлекайся! – закричал Тенгиз, выплевывая соленую волу и пытаясь обхватить дельфина коленями, как неоседланную лошадь.
Когда тело дельфина погружалось в воду чуть глубже, струи воды «хватали» Тенгиза за ноги, норовя сорвать со спины «морского коня». Они неслись в открытое море со скоростью в добрых пятнадцать узлов.
Вдруг повсюду: слева, справа, впереди – возникли большие гладкие тела. Они взлетали и падали. Длинные челюсти, усеянные иглами зубов, большие насупленные лбы. Черный красавец чуть поменьше того, что нес Тенгиза, выскочил из воды, буквально «встал» на хвост и прогарцевал так метров десять. Дельфины ныряли и выпрыгивали из воды. Тенгиз понял: это не случайные движения, а единый феерический танец.
«Большое дельфинье шоу!» – восторженно подумал Тенгиз.
Черт возьми, а ведь всё представление – для него. Он совершенно точно знал: это его шоу!
Только его дельфин не прыгал, не нырял, а ровно скользил по поверхности. Тенгиз видел прикрытое клапаном дыхало. Иногда он слышал, как оттуда с шумом выходит воздух. Но этот шум был лишь одним из множества звуков, издаваемых дельфином. «Морской конь» хрипел, свистел, хрюкал (очень забавно), выдавал тоненький, почти ультразвуковой писк… Жаль, что Тенгиз не умел разговаривать с дельфинами.
Неожиданно вся стая одновременно поднялась над водой.
А тот, что нес Тенгиза, развернулся по пологой дуге и заскользил к берегу. Шоу закончилось.
Тенгиз испытал некоторое облегчение. У него дух захватывало от восторга. Но руки устали, а нестись по морю на дельфине особенно приятно, если знаешь, что тебя вернут на берег.
«А то ведь мы могли бы доплыть и до материка!» – мелькнула мысль.
Метрах в сорока от камней
дельфин резко замедлил движение – и Тенгиз соскользнул с его спины. Черный красавец свистнул, толкнул человека носом (таким носом можно протаранить акулий бок!), хрюкнул, когда человек погладил его по спине, и умчался догонять стаю.
– Спасибо, брат! – крикнул ему вслед Тенгиз. – Увидимся!
«Бог мой! – подумал он. – Меня это даже не удивляет!»
И медленно, потому что руки здорово устали, поплыл к берегу…
Когда Тенгиз растянулся на песке, Анк сел рядом.
Сын Древней молчал. Тенгиз – тоже. Солнце грело его спину даже сквозь плотную облачную вату. Но без обычной свирепости.
– Тебе понравилось? – спросил Анк.
– Да!
«Так я и знал!» – подумал Тенгиз.
– Брат, – спросил он, – каким был мир Древних?
Тот-Кто-Пришел не был застигнут вопросом врасплох. Для этого он видел и понимал слишком многое. И слишком быстро мыслил. Поэтому человеческому существу было почти невозможно удивить его или смутить. Но отвечать он не торопился. Золотистые глаза сына Древней оглядели свинцовую поверхность океана, потом – набухшие влагой сосцы туч.
87 
