20 
Но свечи были так тусклы по сравнению с серебряным лунным светом, струящимся через окно! Сабина раздвинула шторы и вышла на балкон. Как прелестно выглядел сад с его загадочными тенями и высокими пальмовыми деревьями, чьи черные силуэты вырисовывались на фоне ночного неба! Еще ниже на склоне холма виднелись огни казино, а далеко в море мерцали зеленые и красные огоньки корабля, заходящего в порт.
Все это было очень красиво и таинственно. Перед ней раскинулся мир, который она еще не знала, мир, столь отличный от тихого, однообразного существования, которое она вела дома. Ей показалось, будто в данную секунду она стоит на пороге открытия чего-то еще более чудесного, нежели то, что она видела вокруг себя. Сам воздух был полон священного трепета, трепетало и ее сердце.
Из сада исходил сладкий аромат — от цветов, от апельсиновых деревьев. Запах был необычным, будоражащим.
И тут Сабина вдруг услышала странную, неистовую мелодию, которая, казалось, доносилась откуда-то из тени под кронами деревьев. Она была едва уловима, но, прежде чем Сабина успела это осознать, музыка уже завладела всем ее существом.
Да, она знает эту навязчивую, зовущую за собой мелодию, она слышала ее раньше! Это же цыганская музыка. Она перегнулась через перила балкона и принялась пристально вглядываться в тень сада. Музыка стала громче, и в то же мгновение лунный свет озарил цыганского короля — его белая блуза засияла во мраке ночи. Подбородком он прижимал к плечу скрипку.
Он закончил свою песнь внезапным крещендо журчащих нот, положил на землю смычок и запрокинул голову, чтобы взглянуть на Сабину.
— Приветствую вас, мадемуазель.
Его голос был тих, едва ли громче шепота, и все же она слышала каждое его слово.
— Как вы узнали, что я здесь?
Это был первый вопрос, который пришел ей в голову, и она увидела, как он улыбнулся в ответ:
— Вы сами сказали мне об этом.
— О, но… — Она было хотела возразить, но он приложил палец к губам.
— Спускайтесь сюда, — сказал он. — Я хочу видеть вас.
— Но как я могу это сделать? Все уже спят. Кроме того…
— Я хочу кое-что вам дать, — настаивал он.
— Дать… мне? — не поняла Сабина.
Он сунул руку в карман, вытащил оттуда какую-то вещицу, и та мгновенно вспыхнула в лунном свете.
— Моя брошка! — воскликнула она и почувствовала не только облегчение оттого, что ей вернули столь ценную для ее матери вещь, но и кое-что еще — ее охватила огромная радость: он не украл ее! Она никогда не верила в то, что цыгане способны на такое. Или верила? Ей вдруг безудержно захотелось извиниться, покаяться перед ним за тот грех, который, хотя он и не подозревал об этом, она совершила.
Сабина огляделась и вспомнила, что на дальнем конце балкона была маленькая, крутая деревянная лестница, которая вела в сад. Она заметила ее еще утром, когда завтракала на улице, купаясь в лучах солнца.
Она бросилась к ступенькам и начала медленно, держась одной рукой за поручни, спускаться вниз. Из-за роскошных крон деревьев в саду было темно, да и лунный свет не падал на эту сторону дома. Н° успела она осторожно ступить на последнюю ступеньку, как он бережно взял ее за руку и помог спуститься на землю.
— Будьте осторожны. — предупредил он и повел ее сквозь брешь в изгороди цветущих фуксий в ту часть сада, где она еще не бывала.
Узкая тропинка бежала между кустами и цветами туда, где у покрытой цветами стены спряталась увитая жимолостью и розами пагода.
Сабина сразу догадалась, куда вел ее цыганский ко роль, но ничего не сказала. Здесь, возле пагоды, прямо у их ног раскинулся маленький прудик с кувшинками, — в самой его середине бил фонтан. Цыган остановился и протянул ей на ладони брошь.
— Где вы нашли ее? — спросила Сабина.
— Вы, должно быть, обронили ее, когда выходили из кареты, — ответил он. — Один из моих людей нашел ее в пыли сегодня утром.
— И вы догадались, что она моя?
— Я был в этом уверен.
— Я так рада, что она вернулась ко мне, — сказала Сабина, беря брошь из его рук.
— Когда же вы обнаружили, что потеряли ее? — поинтересовался он.
— Прошлой ночью, — ответила Сабина. — Я легла в постель и вдруг вспомнила, что не сняла ее, когда раздевалась.
— И что же вы подумали? Ее щеки зарделись.
— Что вы имеете в виду?
— Разве вы не подумали, что это цыгане украли ее у вас?
Лунный свет озарил ее пунцовые щеки, ее глаза вспыхнули, но в тот же миг она потупилась под его пристальным взглядом.
20 
