Очень понравился!
93 
Леди Тетфорд! Артур! Мама! Девочки! Все они снова вернулись в ее жизнь. Вернулись к ней, хотя еще прошлой ночью она думала, что навсегда покидает их. Медленно, словно она была стара и обременена годами. Сабина подошла к шкафу. Она вытащила белый пеньюар и, сняв шелковые нижние юбки и белую расшитую блузу, надела свежую ночную рубашку, а поверх нее накинула пеньюар. Затем она отперла дверь и позвонила в колокольчик.
Ивонна прибежала через несколько секунд.
— Вы поздно встали сегодня, мадемуазель, — весело сказала она, отодвигая шторы и впуская солнечный свет. Так как Сабина не отвечала, она продолжала: — Ее светлость предложила, чтобы вы позавтракали сегодня в постели. Она думает, что вы, должно быть, сильно устали, раз так долго проспали, и, когда я услышала ваш звонок, я как раз давала указания повару относительно того, что вам приготовить.
— Ее светлость желает меня видеть?
Сабина услышала свой голос откуда-то издалека, словно это был совсем чужой голос. Она снова возвратилась к своей старой жизни. Она говорила те же привычные слова, которые произносила до прошлой ночи, до того, как поверила, что ее жизнь изменилась.
— Нет, ее светлость завтракает не дома, — ответили Ивонна. — Она оставила вам записку, мадемуазель, в которой говорится, что сегодня днем вы должны отдохнуть, так как вечером должны будете присутствовать на важном приеме.
— Приеме? — переспросила Сабина тупо, словно никогда раньше не слышала этого слова.
— Да, мадемуазель, и я думаю, что ее светлость хочет, чтобы вы выглядели наилучшим образом. Ложитесь обратно в постель и после завтрака еще поспите.
Сабина сделала так, как говорила Ивонна. Она была слишком истощена, чтобы спорить, слишком убита, чтобы попытаться что-либо понять, кроме страданий своего сердца. Ивонна принесла ей свежих подушек, поправила покрывало, поставила у края кровати маленький столик и спустя несколько минут появилась с подносом, на котором стояли вкусные блюда.
— Попытайтесь поесть, мадемуазель, — уговаривала она, когда Сабина покачала головой. От одного только вида еды ей сделалось нехорошо.
Наконец, чтобы доставить удовольствие Ивонне, она съела несколько ложек супа, и поднос снова унесли.
— Повар будет очень огорчен, мадемуазель, — с упреком сказала Ивонна. — Он старается изо всех сил, чтобы угодить вам, и всегда чувствует себя обиженным, если его блюда возвращаются на кухню нетронутыми.
— Мне очень жаль, — вздохнула Сабина. Любое слово требовало от нее неимоверных усилий, кроме того, она знала, что лжет. Она не жалела никого и ничего, кроме себя.
Ее мозг лихорадочно работал, пытаясь найти ответы на мучившие ее вопросы. Что она сделала? Может быть, она обидела его? Или, что еще хуже, может быть, она вызвала в нем отвращение чем-то, что было недоступно ее пониманию? Хотел ли он просто того, что было недостижимо? Или из-за того, что она была так готова отдаться ему и так хотела его поцелуев — на самом деле страстно желала их, — он больше не находил ее привлекательной? И все же, в который раз, хоть эти мысли и причиняли ей почти физическую боль, так что руки ее дрожали, она снова услышала его голос: «Доверяй мне. Только доверяй мне».
Как, как — если его здесь нет? Она откинулась на подушки. Вопросы, на которые она не могла найти ответа, продолжали роиться в ее бедной маленькой головке, пока наконец, к своему удивлению, она не заснула. Ей приснился сон, в котором он был с ней. Она снова испытала то чувство защищенности, которое он всегда давал ей. Ее рука лежала в его руке — ничто больше не имело значения, кроме того, что он был рядом.
Должно быть, она проспала несколько часов. Когда она проснулась, Ивонна входила в комнату.
— Да вы спали, мадемуазель! — воскликнула она. Это хорошо. Теперь вы почувствуете себя лучше, намного лучше. Видите, я принесла вам чашку чаю, а повар сделал вам маленьких пирожных — «волшебные пирожные», так он их называет. Они всего лишь на один зубок, но, если вы их съедите, мадемуазель, вы почувствуете себя лучше. Долго голодать нехорошо.
— Я постараюсь, — пообещала Сабина. Она успокоилась. Ее сон казался настолько реальным, что ее страх и страдания уступили место умиротворению. Как хорошо, что он хотя бы приснился ей!
Чтобы доставить удовольствие Ивонне и, возможно, потому, что она была, несмотря на все, немного голодна, она выпила чай и даже умудрилась съесть два волшебных пирожных, которые повар испек специально для нее. Не успела она доесть последний кусочек, как в ее комнату вошла леди Тетфорд:
93 
