36 
Князь тоже думал о Милице, когда сказал герцогу:
– В Англии теперь должно быть много русских беженцев, и если, вернувшись туда, вы будете общаться с ними, то я уверен, Милица захочет жить с ними.
– Я думал об этом, – ответил герцог, – как я и обещал, я позабочусь и о Великом князе, и о княжне.
– Может быть, вы сможете найти ей мужа, – рассуждал князь. – Если она оденется как следует, то будет привлекательной.
– Я уверен в этом.
– Она никогда не была в обществе мужчин, не считая меня и Александра, – продолжал князь, – и не умеет прельщать мужчин, но, по-моему, это приходит к женщине само собой, если представится подходящий случай.
– Наверное, – согласился герцог. – Но у меня небольшой опыт общения с молодыми девушками.
Князь усмехнулся:
– У меня тоже! Женщины, привлекавшие меня в прошлом, были утонченными красавицами, столь же блистательными, как драгоценные украшения на них.
Он восторженно развел руками и сказал:
– Помните, какими изящными и изысканными были женщины на последнем балу, на котором вы были в Зимнем дворце?
– Я никогда не забуду этого.
– – Я был страшно влюблен в одну прелестную женщину, ее муж, к счастью, находился в то время далеко, на армейских маневрах. Мы танцевали, а потом я проводил ее домой, и, пожалуй, за всю мою жизнь я не был так счастлив, как в ту ночь.
Он вздохнул:
– Я думал о ней, когда ночевал на сеновале или пробирался по деревням в сумерках. Хотел бы я знать, где она теперь?
Герцог Подумал, что, возможно, ее нет уже в живых, но промолчал и лишь ответил:
– Может, когда-нибудь вы еще встретитесь. Многие русские спаслись, и я уверен, что в Каире тоже есть русская община, как в Лондоне и Париже.
Князь покачал головой:
– Что проку искать, как вы говорите, иголку в стоге сена? Воспоминания не стоит бередить, не хотелось бы пережить разочарование.
– Увы, такое случается нередко, – заметил герцог.
– Да, такова жизнь, – согласился князь.
Желая перевести разговор, он сказал:
– Я очень рад и чрезвычайно благодарен, что вы позаботитесь о Милице. Ей еще не довелось разочаровываться в любви, хотя и немало пришлось пережить.
– Что ж, вовсе не обязательно через это пройти, – с некоторой беспечностью произнес герцог.
Князь же озабоченно нахмурился.
– Милица еще молода, – сказал он, – может быть, вы не знаете, но на Востоке верят в круг новых перевоплощений человека. И она как раз одна из тех, кто уже пережил несколько рождений.
Герцог был поражен, ведь он и сам в это верил, но никогда не высказывался.
– Я изучал буддизм, – ответил он, – и нашел эту религию довольно интересной, особенно теорию перевоплощений.
– Иначе нельзя объяснить тот факт, что порой люди, встретившиеся нам впервые, кажутся такими знакомыми, то есть когда-то бывшими уже нашей частью.
Герцог внимательно его слушал, и он продолжил:
– Как же тогда понять необычайную талантливость детей, которые, едва усвоив азбуку, уже могут, подобно Моцарту, сочинить в шестилетнем возрасте концерт для фортепьяно?
– Когда я был в Индии, – сказал герцог, – теория перерождений показалась мне неоспоримой. Но когда я возвратился в более земной мир Англии, то начал сомневаться в собственном же легковерии.
– По крайней мере печальный опыт моего нынешнего воплощения, – сказал князь, – будет вознагражден более уютной жизнью в следующем рождении!
В таком шутливом тоне он закончил их серьезную беседу.
Позже в течение дня герцогу пришлось вспомнить об их разговоре.
Перед обедом он навестил Великого князя. В каюте не было княжны, будто она предвидела приход герцога.
– Как вы чувствуете себя, сэр? – спросил он Великого князя.
– Ночью немного беспокоила боль, но, в общем, грех жаловаться. Хочу поблагодарить вас за готовность помочь Ивану. Он рассказывал мне о вашем предложении и очень обрадовал меня.
– Я рад.
– Князь Иван был так добр ко мне, – продолжал Великий князь. – Я был такой обузой для обоих молодых людей и часто думал, что хорошо бы поскорее умереть, и чем раньше – тем лучше!
– Это было бы очень опрометчиво с вашей стороны! – шутливо воскликнул герцог, и Великий князь тоже рассмеялся, – Теперь, когда вы устроили будущее Ивана и Александра, – сказал герцог, – я и Милица не должны более обременять вас и злоупотреблять вашим гостеприимством.
– Ни в коем случае, сэр, – быстро сказал герцог.
36 
