11 
Чифаня пожал плечами и зачерпнул кашу.
Каша напоминала перловку. Соли маловато, зато много сала. В первый раз за сегодняшний день Серега наелся от пуза.
Стемнело. На дворе кто-то разжег костер. Налетели комары. Никто, кроме Духарева, не обращал на них внимания. Бурдюк опустел, и Чифаня отправил Сычка за новой порцией.
Чифаня и Мыш обсуждали какого-то Шубку. Шубка этот зимой намеревался идти на некие Черные Мхи. Охотиться, как понял Духарев. Чифаня думал пойти с ним, но опасался. Все знают: два года тому на Черных Мхах лесная нечисть побила охотничью ватажку. Мыш же утверждал, что побила ватажников не нечисть, а лихие людишки. Мехов, добытых в зимнике, не нашли, а нечисти меха – без надобности. Она сама мохнатая.
Чифаня возражал: Мыш по-людски рассуждает, а нелюдь потому и нелюдь, что понять ее невозможно.
О нелюди и нечисти друзья говорили так, как Серегины питерские кореша под водочку толковали, скажем, об американцах. Дескать, по-русски не понимают, потому хрен поймешь, чего им надо. Одно ясно – ничего хорошего не жди.
Под навесом появилась новая компания. Человек десять, и тоже одни мужики. Возглавлял ее рослый, немного огрузневший мужчина со шрамом на лбу, коротко стриженными волосами и лопатообразной бородой. На поясе у него красовался не нож, как у большинства здешних, а настоящий меч с самоцветом на оголовье. Золотая цепь на шее в полкило весом, золотые браслеты. Местная крутизна, одним словом. Остальные перед ним явно лебезили. В одном из этих, лебезящих, Серега опознал знакомого – Голомяту. Голомята тоже узнал Духарева, помахал рукой.
Новая компания заняла целый стол, а через некоторое время от нее отделился парнишка, подошел к Духареву:
– Слышь, чужак, тебя Горазд зовет.
Серега вопросительно поглядел на Мыша, а тот в свою очередь – на Чифаню. Чифаня же пожал тощими плечами; мол, иди или не иди – дело твое.
Духарев решил подойти. Хоть позвали его, мягко говоря, неуважительно, но Голомята обошелся с Духаревым по-человечески. Нехорошо после этого его хозяину отказывать.
Сергей остановился в паре шагов от стола, который был явно побогаче, чем тот, за которым он сидел. И блюдами, и напитками.
Горазд – густая борода, челка с проседью, плечи минимум на пятьдесят четвертый размер – повернулся к Духареву, но не поднялся, остался сидеть, упершись ладонями в широко расставленные колени. Шаровары у Горазда, похоже, были из натурального шелка, красные, того же цвета, что и камень в оголовье положенного на лавку меча. Золотая цепь грузно свисала с купцовой шеи. Мощная цепка – машину буксировать можно.
– Сам откуда? – спросил купец.
Голос – бас. Сочный, глубокий.
– Издалека,– уклончиво ответил Духарев.
Лицо у Горазда – жесткое, глаза темно-серые, цвета апрельской Невы. Серега мог их хорошо разглядеть, потому что посреди стола горела толстая белая свеча.
Купец молчал, и тусовка его тоже. Духарев чувствовал: для Горазда он – вещь. Сейчас вещь оценят и либо купят, либо отпихнут пинком, как перестоялый гриб. И все же была в купце некая привлекательность. Харизма. Серега осознал, что ходить под началом такого сильного человека ему было бы лестно.
– Что, побил тебя Скольдов оплечник? – произнес купец.
Духарев счел за лучшее промолчать.
– То-то,– удовлетворился его молчанием купец.– Служить ко мне пойдешь?
– А что делать? – спросил Духарев.
– Да все! – весело отвечал Горазд.– Что скажу – делать. Ты тута чужой, чего нам с тобой рядиться? Иди по-хорошему, зря обижать не стану. Не такой я хозяин! Хоть у кого спроси!
– Да, да! – оживились его шестерки.– Горазд – хорош! Горазд – добрый хозяин! Горазд…
– Без ряду не ходи! – пискнул появившийся сбоку Мыш.
– Кыш, землеройка! – добродушно проговорил Горазд.
– Не иди к нему в холопы, Серегей! – звонко крикнул Мыш.– Не иди!
– Да я в холопы и не собираюсь! – Духарев даже удивился.– Разве он меня в холопы зовет?
– А куда ж еще! – возмутился Мыш.– Служить без ряду – значит, в полные холопы! А-а-а! Да ты ж наших законов не разумеешь!
– Ну-ка уберите этого пискуна,– распорядился Горазд.– Да надавайте по шеям, чтоб в большой разговор не лез.
Однако команду купца его подручным выполнить не удалось. Духарев перехватил двоих сунувшихся, бить не стал; одного оттолкнул так, что тот впилился спиной в столб, второму захватил кисть на болевой.
11 
