116 
Фрелаф принял их один. Даже без охраны. Храбрость показывал. Или доверие?
– Доволен, Гудым? – буркнул посадник.– Замутил мне дружину? Суду моему не поверил!
– Ты нурман,– сказал полоцкий сотник.
– Когда я вас, варягов, обижал? – сердито спросил посадник.
– Ты – нет,– спокойно ответил Гудым.– А нурманы твои на землях моего князя безобразничают.
– Это где же?
– Да хоть под Витебском.
– Это мои земли! – сердито возразил Фрелаф.
Гудым пожал плечами.
– Не мне с тобой спорить,– сказал он.– Я своему князю служу. Для меня это земли Полоцка.
– Может, и Смоленск уже не мой?
– Смоленск твой,– признал Гудым.
– Ну, успокоил! – буркнул посадник.
Снаружи раздался звучный шлепок. Затем – хохот стражи.
Фрелаф поморщился. Взял с пояса короткий метательный нож с кольцом вместо рукояти, повертел в руке…
– Слушай меня, Гудым! – произнес посадник негромко и веско.– Даю тебе сроку до завтрашнего вечера. Лед с реки сошел. Садись в свою лодью и убирайся в Полоцк. Хватит тебе моих лучших дружинников друг на друга натравливать! И этих,– жест в сторону Духарева и Устаха,– с собой забери. Родичи Хайнара, что у меня в дружине, их все равно живыми не оставят.
– Сдается мне, ты за своих гридней беспокоишься, а не за моих братьев,– заметил Гудым.
– Я тебе волю свою сказал,– отрезал посадник.– Теперь идите. А ты,– острие метательного ножа обратилось к Духареву.– Ты останься.
Трое варягов вышли. Посадников отрок закрыл за ними двери, а сам остался снаружи.
Духарев ждал. Посадник играл ножом, не поднимая глаз. Молчание затянулось, Серега не решался нарушить его первым.
– Есть у меня к тебе просьба, варяг,– наконец произнес посадник.
Голос его прозвучал неожиданно мягко и как бы с натугой. Совсем не так он разговаривал с Гудымом.
– Ты вправе мне отказать, поскольку просьба эта не принесет тебе выгоды.– Фрелаф еще немного помолчал, потом продолжил: – И скажу тебе прямо: будь ты нурман, я не стал бы тебя об этом просить… – Он опять замолчал.
Духарев ждал.
– Мятлик отдал тебе зброю и доспех Хайнара,– после паузы проговорил Фрелаф.– Откажись от них.
– Почему? – Духарев смотрел прямо в глаза посадника. Он хотел, чтобы Фрелаф понял: это не дерзость, а просто желание узнать причину.
– Хайнар был моим сотником,– сказал посадник.– Я любил его, варяг, и хочу, чтобы его предали огню в его собственном облачении и с его собственным мечом. Что скажешь?
– Согласен,– лаконично ответил Духарев.
У него была собственная броня и собственный меч. И не было ни малейшего желания ссориться с могущественным правителем Смоленска.
– Благодарю тебя, варяг,– негромко произнес посадник.– Теперь можешь идти.
Варяги ждали Духарева во дворе. Молошные гридни, что несли стражу у дверей, поглядывали на них настороженно.
– Что он хотел? – спросил Устах, когда Серега вышел из терема.
Духарев ответил.
– И что ты?
– Да пусть забирает! – Серега махнул рукой.– Не обеднеем!
– Ха! – Гудым хлопнул Духарева по спине.– Ты – варяг! Иди ко мне в дружину, Серегей!
– Устах? – Духарев повернулся к товарищу.
Тот шевельнул облитыми кольчужной сталью плечами:
– Я уже ответил: да.
– Я не один,– уточнил Сергей.– И своих здесь не оставлю.
– У меня большая лодья,– заметил Гудым.– Ты видел.
– Значит, и для моего коня место найдется? – поинтересовался Духарев.
– Ты – варяг! – Гудым глядел на Серегу с явным удовольствием.
– Найдется?
– Я же сказал: у меня большая лодья!
– Что я должен делать? – спросил Духарев.
– Что? – Полоцкий сотник, не понимая, поглядел на Серегу.
– Он – настоящий муж, но плохо знает обычаи,– с усмешкой пояснил Гудыму Устах.– Мы принесем клятву, Серегей, и разопьем братину, не смешивая крови. Если ты пожелаешь уйти – ты уйдешь. Но только во время мира. Верно, Гудым?
– А как же иначе? – удивился полочанин.– Мы все – варяги.
Уже когда они покинули кремль, Серега не выдержал и шепнул Устаху:
– Помнишь, я говорил тебе, что не поплыву в Киев? Ты, кажется, сомневался?
– Зачем ты это говоришь? – спросил синеусый варяг, останавливаясь и глядя на Духарева с внезапным интересом.
– Да просто так,– сказал Серега и засмеялся.– Просто чтобы запомнилось.
116 
