44 
Второй полицейский, появившийся с другой стороны, выстрелил ему в грудь.
Жерве завопил от боли и рухнул на пол, выронив нож.
Какое-то время, ошеломленные вторжением посторонних, сатанисты молчали.
Потом раздались беспорядочные вопли перепуганной «паствы».
А теперь все разом истерично кричали.
Винсент помчался вперед.
Он подхватил Харизу на руки и укрыл атласным покрывалом.
Он вынес ее из часовни через дверь, из которой появился первый полицейский.
Все это произошло очень стремительно.
Хариза сама не заметила, как они оказались наверху и голоса сатанистов становились все тише и глуше.
Он внес ее в спальню, и лишь тогда она разрыдалась.
– Все хорошо, моя драгоценная. Все уже кончено! – приговаривал он.
Но она плакала слишком бурно, чтобы его услышать.
Он положил ее на кровать и укрыл одеялом.
Потом склонился над ней и поцелуями осушил слезы на ресницах, затем приник губами к ее дрожащим губам.
Волна экстаза окатила его, а затем словно луч солнца пронизал все его тело.
Он с усилием поднял голову.
– Все уже кончено, и только благодаря тебе, моя любимая, я вновь свободный человек. Когда же ты выйдешь за меня замуж?
– О… Винсент… я люблю тебя, – пробормотала Хариза. – Но… вдруг они…
– О них позаботятся твой отец и начальник полиции. Мы должны быть им благодарны; они постарались, дабы никто не знал, что полицейские проскользнули в дом и часовня окружена.
– А теперь… тебе действительно… ничто больше не угрожает? – всхлипнула Хариза.
Он поцеловал ее снова.
– Ты спасла меня и теперь должна всегда за мной присматривать. Нам с тобой предстоит многое сделать, так что забудь обо всем, что случилось, и думай лишь о том, сколько у нас с тобой впереди всяких хлопот.
Хариза издала короткий смешок.
– Доводилось ли… кому-нибудь… когда-нибудь столько пережить… ради того, чтобы отстоять свое право на титул и наследство?
– Единственное, что я собираюсь отстаивать, – усмехнулся Винсент, – это право на тебя. Если б не ты, со мной могло произойти все что угодно. Скорее всего сейчас я был бы уже мертв.
– Но ты жив на радость мне! – воскликнула Хариза. – О любимый мой, как чудесно знать, что Обитель снова будет такой, как прежде! Снова будет святой!
Кузен улыбнулся.
– А могло ли быть иначе? – молвил он. – Я думаю, за свою двухсотлетнюю историю она испытала кое-что пострашнее французских сатанистов!
Хариза все еще испуганно смотрела на него.
– А ты… ты уверен, что они… не вызвали демонов… что демоны не останутся здесь и не будут… пугать нас?
– Если и остались какие-то демоны, – сказал Винсент, – то я не сомневаюсь, дух монахов и самого святого Моуделина разделается с ними!
Хариза вскрикнула от радости.
– Ну конечно! Какая же я глупая! Ведь я знаю, они не дадут Сатане пакостить в Обители, если он действительно… существует.
– Нам с тобой нужно знать только одно: наш Бог существует!
Винсент нежно поцеловал ее.
– А теперь, моя любимая, я должен вернуться туда, узнать, что там происходит. Жерве, очевидно, тяжело ранен. И тем не менее он должен покинуть Обитель. Я уверен, полиция об этом позаботится.
– Ты… вернешься ко мне? – спросила Хариза.
– Ты же знаешь, что вернусь, – ответил Винсент. – Хочешь, Бесси с тобой посидит?
Хариза покачала головой.
– Никого не надо… кроме тебя, – пролепетала она.
Он снова поцеловал ее.
Потом неохотно направился к двери, зная, что ему нужно исполнить свой долг.
Наблюдая, как он выходит через потайной ход, девушка отметила про себя, что он как будто еще вырос и плечи его стали шире.
Он выглядел теперь как настоящий маркиз Моуделина.
После того как он ушел, она не смогла сдержать крик радости.
Бог услышал ее молитвы.
Неделей позже Хариза стояла в спальне у себя дома и надевала подвенечное платье.
Сколько всего случилось за столь короткое время!
Она едва могла поверить, что сегодня день ее свадьбы.
Нехорошо желать человеку смерти.
Но она все же испытала огромное облегчение, узнав, что Жерве умер по дороге в больницу.
Его друзей выслали обратно во Францию.
Однако их предупредили, что, если они еще когда-нибудь сунутся в Англию, их посадят за решетку.
Капеллана французская полиция разыскивала за убийство младенца, которого он принес в жертву во время сатанинского обряда.
Когда мадам Дюба вернулась в Париж, она узнала, что ее брат умер в общественной уборной от передозировки морфия.
44 
