очень нудно 
94 
Её улыбка увяла.
— Ты собираешься снова сделать мне предложение?
Его взгляд был полон решимости.
— У меня в кармане специальное разрешение от архиепископа. Мы можем пожениться в любой момент в любой церкви. Если ты скажешь «да», к утру мы уже можем быть женаты.
Кэтрин отвернулась, зарылась лицом в матрац. Она должна ответить — и ответить честно.
— Я не уверена, что смогу когда-нибудь сказать «да».
Лео замер.
— Ты имеешь в виду именно моё предложение или чьё угодно?
— Чьё угодно, — призналась она, — только, когда речь идёт о тебе, отказать очень сложно.
— Ну что же, это обнадёживает, — произнёс он, хотя его тон говорил об обратном.
Лео поднялся с постели и принёс Кэтрин влажное полотенце. Потом встал у кровати, внимательно глядя на девушку.
— Ты вот о чём подумай, — сказал Лео, — свадьба в общем-то ничего между нами не изменит, разве что даст нам возможность заканчивать все ссоры гораздо более приятным способом. И я, конечно, получу неограниченные законные права на твоё тело, твою собственность и твою личную свободу, но я не понимаю, что в этом такого пугающего.
От этой шутки Кэтрин почти захотелось улыбнуться, несмотря на подступившее отчаяние. Обтёршись, она положила полотенце на ночной столик и натянула простыню до плеч.
— Хотела бы я, чтобы люди были похожи на те часы и хитроумные механизмы, которые так здорово мастерит Гарри. Тогда всё, что со мной не так, можно было бы починить. А пока у меня многие детали работают вкривь и вкось.
Лео сел на край кровати, пристально глядя в глаза Кэт. Вытянув мускулистую руку, он обхватил её затылок, не давая двигаться. Его рот властно терзал её губы, пока голова у девушки не закружилась, а сердце не заколотилось как сумасшедшее. Потом он поднял голову.
— Я обожаю все твои детали именно в их нынешнем состоянии. — Он отстранился и нежно погладил её напряжённый подбородок. — Ты сама можешь, по крайней мере, сказать, что тепло ко мне относишься?
Кэтрин сглотнула.
— Я... а разве это не очевидно?
— Так скажи это, — настаивал Лео, поглаживая её шею.
— Зачем мне говорить то, что и так ясно?
Но он, чёрт его возьми, настаивал, прекрасно понимая, как ей тяжело это сделать.
— Это же всего лишь слова, — его большой палец гладил нервно бьющуюся жилку у основания шеи Кэтрин. — Не бойся.
— Пожалуйста, я не могу...
— Скажи это.
Кэтрин не могла встретиться с ним взглядом. Её бросало то в жар, то в холод. Наконец, она глубоко вздохнула и дрожащим шёпотом выдавила:
— Я те...тепло к тебе отношусь.
— Ну вот, — прошептал Лео, начиная теснее прижимать её к себе, — было так уж страшно?
Тело Кэтрин страстно желало прижаться к его теплой приглашающей груди. Но она выставила вперёд руки, сохраняя существенное расстояние, и заставила себя произнести:
— Это неважно. На самом деле от этого только хуже.
Лео разжал объятия и бросил на неё насмешливый взгляд.
— Хуже?
— Да, потому что я никогда не смогу предложить тебе большего. А ты, что бы ты там ни заявлял, в действительности хочешь такой же семьи, как у твоих сестёр. Чтобы всё было, как у Амелии с Кэмом: преданность, близость... тебе хочется всего этого.
— Мне вовсе не хочется близости с Кэмом.
— Не шути так! — отчаянно оборвала Кэтрин. — Я серьёзно.
— Прости, — тихо ответил он, — иногда серьёзные разговоры заставляют меня чувствовать себя неуютно, вот я и спасаюсь шутками. — Он на мгновение умолк. — Я понимаю, что ты хочешь мне сказать. Но что если я скажу, что простого влечения и теплого отношения мне будет достаточно?
— Я тебе не поверю. Потому что знаю, как ты будешь несчастен, глядя, как живут в браке твои сёстры, вспоминая, как преданы были друг другу твои родители, и зная, что наша семья по сравнению с этим — подделка. Пародия.
— А почему ты так уверена, что наши чувства не разовьются в нечто большее?
— Просто знаю. Я заглядывала себе в душу, там этого просто нет. Я именно об этом и говорила. Я не думаю, что смогу хоть когда-нибудь доверять настолько, чтобы полюбить. Даже тебе.
Выражение лица Лео не изменилось, но она почувствовала, как под маской самоконтроля вскипело что-то тёмное, нечто, сродни гневу или злобе.
— Дело не в том, что ты не можешь, — сказал он, — ты просто не хочешь.
Лео осторожно отпустил девушку и стал собирать одежду. Одеваясь, он с убийственной вежливостью, от которой ей стало холодно, произнёс:
94 
