очень нудно 
129 
Теперь мне стало понятно, почему дед теперь обитает здесь, во дворце, а не в своем уютном доме. И почему меня встречал дядя Коля. Дед снова взял его к себе. Впрочем, это было не важно.
Я продолжил свой рассказ. Когда я дошел до моего путешествия в прошлое, Государь прервал меня в третий раз.
- Ты уверен, что это было на самом деле? - спросил он.
Я кивнул.
- Продолжай, - разрешил Государь, и я продолжил.
Кое о чем я умолчал. О том, что, по-моему, касалось только меня и Даши.
И о том, кто помог мне бежать с базы «Алладина». Не то чтобы я не доверял Государю... Но я слишком хорошо знал технические возможности моих бывших коллег. И помнил, как мой алладиновский браслет-коммуникатор игнорировал самые продвинутые русские «глушилки». Вот почему я умолчал об Ирландце и Хокусае. Я сказал, что бежал сам. Повинуясь некоему мистическому импульсу. Зато причину появления «открытого коридора» скрывать не стал. И разговор специального координатора Лю и доктора Сяня передал полностью. Заодно упомянув о своем чудесном умении понимать чужие языки.
Китайские происки Императора не удивили. Надо полагать, его удивило бы их отсутствие. А вот то, что я стал универсальным полиглотом, его заинтересовало. Он даже устроил мне маленькую проверку. Вызвал одного из своих лейб-гвардейцев, хакаса по происхождению, и попросил меня поговорить с ним на его языке. Как и раньше, мой дар заработал не сразу. Сначала я выслушал довольно длинный монолог по-хакасски, а потом - старинную воинскую песню, примерно на середине которой и «включился» мой переводчик.
Государь ушел, когда за окнами уже светало. «До завтра, Артём», - сказал он на прощание. «До завтра. Ваше Величество», - ответил я.
Но завтрашняя встреча не состоялась. В мире произошли события, которые оказались важнее нашей встречи.
Об этом я узнал позже. А тогда принял сообщение о том, что Государь занят и не может дать мне аудиенцию, совершенно спокойно. И решил использовать это время, чтобы дать себе маленькую передышку. Выспаться, побыть в кругу семьи...
Глава двадцать первая
ВЕЧЕР В КРУГУ СЕМЬИ
Они сидели втроем в дедовых палатах и мирно беседовали. Вернее, беседовали дед с внуком, а Даша тихонько сидела на диванчике, поджав ноги. Она так и не привыкла к современной мебели.
- Чудесно поет твоя жена, - сказал дед. - Надо ее записать и пустить по гало. Это будет фурор. Поверь мне. Я в этом разбираюсь.
- Ты во всем разбираешься, дед, - с легким раздражением произнес Артём. - Мне не нравится эта идея.
Даша смотрела на них с удовольствием. Они оба были настоящие, дед и внук. Такие разные внешне - и такие похожие внутри. И оба светились.
Даша переменила позу, потянулась, вытянула ногу, растопырила пальчики...
Дед и внук посмотрели на нее одинаковыми взглядами. В этих взглядах было мужское желание и восхищение... У деда - больше желания. У внука - восхищения. Но от его взгляда у Даши сладко заныло внизу живота.
- Что такое - гало? - спросила Даша.
Дед успел первым. Он всегда успевал первым, если это касалось разговора.
- Гало - это великая сила, повелевающая желаниями и чувствами людей! - с пафосом произнес он. Но глаза его при этом косили на Дашину голую ножку. - Ты говоришь с миллионами. И они отвечают тебе, если ты умеешь их слышать.
- А я умею? - спросила Даша.
- Научишься!
- Дед, не дури ей голову! - вмешался Артём. - Гало - это просто объемная картинка, размноженная на много-много экранов. С технической точки зрения...
- Ага! С технической стороны флейта - это палка с дырками! - перебил его дед. - Ты слышал, как Даша играет на флейте?
- Слышал. Замечательно играет. Ну и что? Она взяла ее в руки три дня назад. Да ее никто слушать не будет! А профессионалы просто зашугают. Это же клан, дед! Туда не пускают чужих!
- Я им зашугаю! - Грива-самый-старший грозно нахмурил брови. - Да как только они узнают, что это моя невестка, они ее в елее утопят!
- Этого еще не хватало! Дед! Зачем это нам? Мне и ей?
- Дурак! - сказал действительный тайный советник. - Ты не знаешь, что такое слава. А я знаю: Если она станет великой певицей, а она ею станет, ты уж мне поверь, ее твои алладиновские дружки пальцем тронуть не посмеют. Да их народ на части порвет.
- Господи! - пробормотал Грива. - Почти премьер-министр - и романтический идеалист.
- Ты у нас реалист! - рявкнул дед. - Знаешь, что Государь про тебя сказал?
- Ну? - Грива даже привстал.
- Он сказал: «У твоего внука, Андрей Алексеич, глаза святого и руки убийцы. Я думаю: уж не карающая ли Десница Господа явилась к нам в облике твоего внука?»
129 
