147 
Он и впрямь был рад. Да и в правительстве наверняка обрадуются. Воевать с «Алладином» то еще удовольствие. Правда, в военном министерстве ликования не будет. Генералитет уже нацелился поиграть в войнушку.
- Чем же моя страна может помочь Комитету, если война закончена? - спросил Грива. - Сообщите мне - и я доведу вашу просьбу до Государя Императора.
- Твоя страна - ничем, - ровным голосом произнес доктор Сянь. - Ты - можешь.
- Артём, - по-русски сказал Хокусай Танимура. - Помоги. Пожалуйста. Он ожил.
- «Пессимист»? - Грива невольно понизил голос, словно его могли подслушать.
- Да. Все очень плохо, Артём. Пока это касается только «Алладина», но очень скоро затронет всех. Все человечество. Пожалуйста. Любые условия...
- Условия я хочу обсудить с вами наедине, Танимура-сан, - быстро сказал Грива. - Прошу вас - в мой кабинет. Доктор Сяо, вам придется подождать. Не возражаете?
- Разумеется, - на сморщенной желтой мордочке Сяо Сяня не отразилось ничего. - Только прошу учесть, тайный советник, что господин Хокусай Танимура больше не специальный координатор... - Доктор Сянь сделал небольшую паузу. Театральную. - Шесть часов назад господин Хокусай Танимура был избран кризисным директором Международного координационного Центра по исследованию проявлений феномена спонтанной деструкции с неограниченными полномочиями впредь до особого распоряжения Президиума Центра.
- А как насчет «Алладина»? - поинтересовался Грива. - Кто теперь командует там?
- Кризисный директор Хокусай, естественно, - доктор Сянь сделал вид, что удивлен вопросом. - Комитет - одно из подразделений Центра.
«Очень интересно, - подумал Артём. - У вас поменялась власть. Хвост больше не вертит собакой?» Но вслух он сказал:
- Тем лучше. Значит, господин Хокусай обладает всеми необходимыми полномочиями. Прошу вас, господин кризисный директор.
- Рад за вас, Танимура-сан! - тепло произнес Артём, когда дверь его кабинета закрылась.
- Не могу сказать того же, - проворчал бывший специальный координатор. - Все очень, очень скверно, Артём. Говори свои условия. Мы примем любые.
- Никаких условий, Танимура-сан! Я же ваш должник! Просто расскажите, что произошло и чем я могу помочь.
- Произошло страшное, Артём, - Грива видел, что Хокусаю нелегко дается этот спокойный тон. - Мы должны были его уничтожить, - виноватым голосом произнес он. - Я должен был настоять... Я не сделал этого. Теперь он очнулся, Артём! Антарктической базы «Алладина» больше не существует.
- Не понял? А «Головастый»?
- «Головастый» либо заблокирован, либо уничтожен. Никакой связи с базой больше нет. Весь персонал мертв. Поступление информации прекратилось через четыре минуты после его пробуждения. Мы видели, что происходило на базе. Я просмотрел всё, кроме его записи.
- Почему - кроме?
- Ему больше не нужен прямой контакт, Артём. Восемь наших сотрудников, просмотревших запись пробуждения, покончили с собой.
- Я хочу видеть эту запись! - заявил Грива.
- Мы ее привезли, - с готовностью ответил Хокусай.
Грива активировал компьютер. Вложил в щель «таблетку» с записью. Помедлил немного... Все-таки это могли быть последние минуты его жизни.
«Царю Небесный, Утешителю. Душе истины, Иже везде сый и вся исполняли, Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны. И спаси, Блаже, души наша...»
Раздался легкий хрустальный звон.
Грива открыл глаза.
Вызов. По закрытому правительственному каналу. Адресат не опознан.
Немного поколебавшись, Артём открыл доступ. Наверное, ему просто хотелось чуть-чуть отложить опасный просмотр.
На экране возникло бородатое лицо. Миша Лебедкин. Вернее, тот, кто скрывался под его именем. Парализованный китаец. Интересно, как...
- Здорово, Тёмка! - с бодростью, удивительной в парализованном человеке, сказал...
Черт! Это был настоящий Лебедкин.
- Мишаня, это ты? - Грива немного растерялся. - Живой?
- А почему я должен быть мертвым?
- Видишь ли, дорогой, - Грива уже взял себя в руки, - совсем недавно кое-кто, очень на тебя похожий, попытался меня прикончить.
- Разбудить, - сказал Лебедкин.
- Что?
- Если бы шифу хотел тебя прикончить, он бы так и сделал. Он хотел тебя разбудить. У него получилось?
- Затрудняюсь тебе ответить.
- А сам он что говорит?
- Он не говорит, - с долей сарказма ответил Артём. - Извини, дорогой, но я ему шею сломал.
- Вот даже как? - Миша Лебедкин ухватил себя за бороду, нахмурился. - Он жив?
147 
