очень нудно 
99 
Через три дня вышли к Червню. Владимир, ублаготворенный миролюбием коренных жителей края, милостиво предложил городу сдаться. Пообещал даже выпустить всех лехитов с оружием и с имуществом, которое можно унести на плечах.
Щедрое предложение было отвергнуто.
Стало ясно, что город придется брать силой.
Владимир и его ближники с безопасного расстояния изучали затворившийся город. Не то чтобы он был особо крепок. В сравнении с каменными стенами того же хузарского Саркела, некогда взятого Святославом, Червень — просто курятник. Однако высотой стен Полоцку не уступит. А под Полоцком Владимиру пришлось повозиться.
— Не в стенах крепость — в людях, — прогудел Устах, будто угадав мысль великого князя. — У тебя без малого пять тысяч гриди, не считая лесовиков, — Устах кивнул в сторону шумного табора: нескольких тысяч племенных ополченцев, волынян, лядзей и иных, вставших под трехзубый стяг Владимира — мстить ненавистным лехитам. — К полудню лестницы будут готовы. Навалимся разом — и еще до заката город будет наш.
После того как Устах добровольно и к немалой выгоде подвел под руку Владимира волынян (Драй тому поспособствовал), великий князь отбросил недоверие к бывшему воеводе Роговолта, дал ему тысячу из своей младшей дружины и поставил рядом с прочими ближними воеводами: Претичем, Сигурдом, Путятой и Волчьим Хвостом. Опыт Устаха, водившего гридь задолго до рождения Владимира, следовало ценить и использовать.
Кроме воевод рядом с князем находились еще несколько сотников из старшей гриди. В их числе — Богуслав, сын Серегея.
Владимир пожалел о том, что отправил боярина Серегея брать Перемышль. Вот кто умел находить пути, пусть неожиданные, но верные и победные. Впрочем, и сам Владимир не лыком шит. Больше десяти лет — в трудах ратных.
— А я бы этих вперед пустил, — подал голос Путята показав на ополченцев. — Пусть лехиты на них смолу и стрелы растратят, а потом уж и мы навалимся.
Князь задумался. Мысль показалась ему неглупой. Прочие воеводы запротестовали.
— Переваливать на смердов воинскую работу! — брезгливо бросил Претич.
Ярл Сигурд поддерживал варяга. То, что придумал Путята, ему показалось глупостью. Врага надо бить крепко и всей силой. Чтоб пищал от ужаса. Чтоб пал духом и думал только о том, чтобы уцелеть. Дай врагу победу, хоть маленькую, и он воспрянет, обретет решимость. Такого врага разбить куда труднее. А если так случится, что ополченцы всё же возьмут город? Тогда и вся лучшая добыча — им. А прочим — головешки и битые горшки.
— Я готов пойти первым! — воскликнул Волчий Хвост.
— Почему это — ты? — возмутился Сигурд. — Где это видано, чтобы волчий хвост впереди волка бежал?
— Видано, и не раз! — вмешался воевода Претич.
— Это когда же? — ехидно поинтересовался Сигурд.
— А когда этот хвост в зубах у медведя, — хладнокровно ответил воевода, кивнув на серый мех, украшающий бронь Волчьего Хвоста.
Всем, включая ярла Сигурда, было ведомо, откуда взялся этот хвост и чей шлем он украшал прежде. И все знали, что племянник Сигурда, Олав Трюггвиссон, который ныне прибился к йомсвикингам и даже, слыхали, стал у них вместо вождя, в отличие от многих своих соплеменников, оборотней-ульфхеднаров жаловал. А по слухам, и сам не чурался мухоморьего зелья. За дядей, впрочем, такого не замечалось. Но какой варяг откажется от возможности уколоть нурмана?
— Разом пойдем! — пресек назревающую ссору Владимир. — И ополчение тоже пустим. Таран готов — пусть ломают ворота. На стенах от них все равно пользы не будет.
Воеводы одобрительно заворчали. Решение князя понравилось всем, даже Путяте, который, как и все остальные, видел, что основные силы защитников сосредоточены именно над воротами.
Первыми вперед двинулись все же ополченцы. Сколоченный из бревен передвижной «амбар», покрытый сверху мокрыми шкурами, прятал баранью голову таранного била.
«Амбар» двигался медленно, на грубых катках, которые подкладывали изнутри. Катились легко — к воротам вела ровная, хорошо утоптанная дорога. За тараном, прикрываясь здоровенными, на троих, щитами, шагали бородатые лесовики.
По ним тут же начали работать боевые машины лехитов: несколько небольших баллист и полдюжины стрелометов.
Успех был невелик. Лехиты не потрудились заранее пристрелять орудия, и полупудовые камни без толку шлепали по земле. Саженные тяжелые стрелы били точнее, и при удачном попадании пробивали щиты навылет. Но это еще не значило, что стрела поражала щитоносца.
99 
