Глава 6

С тех пор как Беатрикс по ошибке отправила капитану Фелану любовное письмо, прошло десять месяцев, но ответа так и не последовало. Кристофер переписывался с Одри, но та глубоко погрузилась в траур и не находила сил для общения даже с лучшей подругой.

И все-таки кое-что Одри сообщила: капитан был ранен и лежал в госпитале, однако, к счастью, выздоровел и вернулся в строй. Внимательно изучая газеты в надежде обнаружить упоминание о любимом, Беатрикс то и дело встречала сообщения о его новых подвигах. За время длительных военных действий и многомесячной осады Севастополя Фелан стал абсолютным чемпионом в Стрелковой бригаде по количеству полученных наград. Помимо британского ордена Бани, он получил медаль Крымской кампании с отдельными планками за Альму, Инкерман, Балаклаву и Севастополь, звание рыцаря французского Почетного Легиона и даже турецкое почетное звание Меджидие.

Тем временем дружба между мисс Хатауэй и мисс Мерсер, к сожалению, заметно охладела. Отношения разладились после того, как Беатрикс заявила, что больше не может продолжать переписку.

— Но почему же? — встревожилась Пруденс. — Мне казалось, ты делала это с удовольствием.

— Надоело, — коротко пояснила Беатрикс, с трудом сдерживая слезы.

Приятельница с сомнением покачала головой:

— Никогда не поверю, что ты способна ни с того ни с сего бросить человека. Что он подумает, когда письма перестанут приходить?

Справедливый вопрос отозвался острым чувством вины и щемящим ощущением пустоты. Беатрикс с удивлением услышала собственный голос:

— Не могу больше писать, не открыв правду. История приобретает слишком личный характер… на пути встали чувства. Понимаешь, о чем я?

— Единственное, что можно понять, — это твой эгоизм. Ты устроила так, что я не могу написать ни строчки: разница будет заметна во всем, начиная с почерка. Хочешь не хочешь, а отныне ты обязана держать капитана на крючке до его возвращения для меня.

— Но зачем он тебе? — нахмурилась Беатрикс. Выражение «держать на крючке» ей очень не понравилось: можно подумать, Кристофер — мертвая рыба, одна из многих пойманных. — Кавалеров у тебя и так вполне достаточно.

— Не жалуюсь. Но капитан Фелан внезапно превратился в знаменитость, стал героем войны. Не исключено, что после возвращения его пригласит на обед сама королева. К тому же после смерти брата богатое поместье Ривертон перейдет в его полное распоряжение. Сама понимаешь, добыча щедрая, ничем не хуже пэра.

Прежде примитивность рассуждений Пруденс забавляла, однако сейчас возобладало раздражение. Кристофер заслуживал лучшей доли, чем столь мелочный и поверхностный интерес.

— А ты не допускаешь, что на войне человек может измениться? — Беатрикс заставила себя говорить спокойно.

— Конечно, его могут ранить, но хочется надеяться на лучшее.

— Я имела в виду изменения в характере.

— Из-за того, что пришлось участвовать в сражениях? — Пруденс пожала плечами. — Полагаю, определенное влияние возможно.

— А ты газеты читала?

— Не читала, потому что в последнее время была очень занята! — обиженно отрезала Пруденс.

— Капитан Фелан получил даже турецкую награду за спасение раненого офицера-турка. А еще через несколько недель он пробрался в разбитый склад боеприпасов, где погибли десять французских солдат и пять пушек были выведены из строя. Он привел в действие уцелевшую пушку и в течение восьми часов удерживал позицию в одиночку. В другом случае…

— Вовсе не обязательно так подробно обо всем рассказывать. — Пруденс нетерпеливо взмахнула рукой. — О чем ты, Беа?

— О том, что капитан может вернуться совсем не таким, каким уехал. Если судьба друга хоть немного тебя интересует, стоит дать себе труд представить, что он пережил и какие испытания перенес. — Она протянула небольшой пакет, аккуратно перевязанный голубой ленточкой. — Первым делом необходимо прочитать вот это. Теперь понимаю, что следовало копировать все, что писала сама, чтобы ты смогла понять, о чем идет речь. Извини, раньше не догадалась.

Пруденс неохотно взяла письма Кристофера.

— Что ж, очень хорошо, постараюсь прочитать. Уверена, однако, что, вернувшись на родину, Кристофер не захочет говорить о каких-то письмах — ведь я буду рядом.

  18