22 
Пес послушно выполнил команду, поднял голову и тихонько заскулил. Теперь уже ничто не мешало приласкать, почесать за ушами, потрепать по голове. Альберт возбужденно задышал и даже прикрыл глаза от удовольствия.
— Значит, убежал от хозяина, озорник? — спросила Беатрикс, приглаживая жесткую шерсть на спине. — Ах, проказник. Соскучился по охоте на кроликов и белок? А ведь уже ходят слухи о пропавших курах. Лучше держись подальше от дворов, а то в Стоуни-Кросс любопытства не понимают и не любят. Может быть, отвести тебя домой, парень? Наверное, мистер Фелан уже беспокоится и разыскивает. Он…
Послышался шорох. Кто-то пробирался сквозь чашу. Альберт обернулся и с радостным лаем бросился к подходившему человеку.
Беатрикс не спешила поднимать голову — прежде попыталась успокоить дыхание и безумное биение сердца. Пес тем временем вернулся к новой знакомой и, радостно высунув язык, оглянулся на хозяина, словно говоря: «Смотри, кого я нашел!»
Наконец, медленно выдохнув и собравшись с силами, мисс Хатауэй осмелилась посмотреть на человека, который остановился примерно в трех ярдах от нее.
Кристофер.
Мир мгновенно замер.
Она попыталась сравнить героя сражений с прежним светским повесой. Нет, остаться прежним он никак не мог. Теперь это уже не сошедший с Олимпа молодой бог, а закаленный в боях воин.
Лицо загорело и приобрело золотисто-медный оттенок, как будто солнце насквозь пропитало кожу. Русые волосы коротко подстрижены. Взгляд бесстрастный, неподвижный и в то же время таящий глубоко запрятанную боль.
Каким печальным он выглядел и каким одиноким!
Захотелось подбежать, прикоснуться, обнять. Разве можно в такой миг неподвижно устоять на месте?
Беатрикс с трудом узнала собственный дрожащий голос:
— Добро пожаловать домой, капитан Фелан.
Кристофер смотрел молча, явно не узнавая. Ах, эти глаза пронзали душу… лед и пламя.
— Я — Беатрикс Хатауэй, — представилась она. — Моя семья…
— Да, прекрасно вас помню.
Низкий бархатный голос ласкал слух. Взволнованная и растерянная, Беатрикс смотрела в непроницаемое лицо.
Для Кристофера Фелана она оставалась незнакомкой, и все же память о письмах незримо присутствовала между ними, хотя капитан этого и не сознавал.
Беатрикс погладила Альберта.
— Вас не было в Лондоне, — прервала она затянувшееся молчание. — А там в вашу честь стоял такой шум!
— Не чувствовал себя готовым к столь серьезным испытаниям.
Несколько слов выразили и отношение, и состояние души. Разумеется, он не был готов к торжествам. Контраст оказался бы слишком болезненным: после пропитанных кровью жестоких военных будней — парады, фанфары и цветы.
— Трудно представить, что здравомыслящий человек способен вынести эту безмерную суету, — согласилась Беатрикс. — Настоящее сумасшествие. Ваши портреты выставлены во всех витринах, и даже вещи называют в вашу честь.
— Вещи? — настороженно переспросил капитан.
— Да. Появился новый фасон шляпы: «фелан».
Темные брови сошлись у переносицы.
— Не может быть.
— Еще как может! С закругленным верхом и узкими полями, серого или черного цвета. Даже в Стоуни-Кросс уже продается.
Кристофер что-то невнятно проворчал себе под нос. Беатрикс почесала Альберта за ухом.
— Пруденс рассказывала о замечательной собаке. Хорошо, что вы привезли ее с собой.
— Ничего хорошего, — сухо возразил Кристофер. — Как только в Дувре сошли на берег, Альберт словно с ума сошел. До сих пор пытается кусаться, даже набросился на одного из слуг, постоянно лает. На ночь пришлось запереть разбойника в сарае, так он каким-то чудом умудрился сбежать.
— Это от страха, — пояснила Беатрикс. — Думает, что если будет так себя вести, никто его не обидит. — Альберт встал на задние лапы, а передние дружески положил на юбку, словно хотел обнять. Беатрикс выставила колено, чтобы пес смог опереться.
— Сюда, — тихо позвал Кристофер. В голосе прозвучала откровенная угроза, и по спине Беатрикс пробежал холодок. Собака прижала хвост и послушно вернулась к хозяину. Капитан достал из кармана поводок и надежно закрепил вокруг лохматой шеи. Оценивающе посмотрел на случайную собеседницу: взгляд скользнул с грязных пятен от лап на платье к изящной линии груди.
— Прошу прощения, — произнес он коротко и недовольно.
— Ничего страшного, меня этим не испугаешь. Но надо как можно быстрее отучить его прыгать на людей.
22 
