136 
Анна, вооружившись вязанием, присела в голове у раненого и приготовилась к долгому дежурству.
— Не помешаю дитя мое?
— Что вы, конечно нет, святой отец. Но я думала, что вы займетесь остальными ранеными.
— Им я помочь уже не смогу. Да нет, ничего плохого с ними не случится, если только не считать появление в будущем не очень красивых шрамов. Рон, знаешь ли, накладывает швы со всей солдатской непосредственностью.
— Ну, мне всегда казалось, что шрамы украшают воина.
— Вот и эти молокососы так считают. Но я-то знаю, что женщины все же не в последнюю очередь смотрят на красоту. Керку-то все равно, у него ранение в руку, а вот Кена угораздило подставиться головой, и теперь у него на лбу будет довольно уродливый шрам.
— Уверяю вас, у него достаточно достоинств, чтобы девушки смотрели не только на его внешность.
— Откуда вам то знать?
— Я многое о них знаю.
— Откуда?
— Ну, у меня ведь есть язык и уши, для чего они нам даны Господом, если не для того, чтобы разговаривать с ближними и слышать что они говорят нам…
— Дитя мое, ты хочешь сказать, что знаешь все обо всех воинах?
— Ну, не все, но многое. И не только о воинах, но и о жителях села.
— А о своем муже что тебе известно?
— Что вы имеете в виду?
— Ну, с ним ты так же общаешься и знаешь его настолько же, насколько его людей? — ответом было молчание и потупленный взор. С этим нужно было что-то делать. Он видел перед собой прекрасную пару, более того она искренне любила его, он так же уже не был к ней безразличен, но…
— Дитя мое, конечно же, ты можешь подумать, что это не мое дело, но уверяю тебя, что забота о мире в семьях своего прихода — это непременная обязанность каждого священника, ибо Господь велит пастырям своим наставлять на путь истинный чад своих.
— Я и не думала об этом.
— Вот и хорошо. С тех пор, как ты приехала сюда, ты еще ни разу не была на исповеди.
— Я хотела исповедаться, как только закончится строительство церкви.
— Церковь — это просто освященное Господом место для свершения таинств и обрядов, но истинный храм находится в душах наших. Не думаешь же ты, что браки, освященные мною вне стен церкви, менее священны. Хорошо, давай оставим эту тему. Просто я вижу, что ваши отношения с господином Андрэ не слишком хороши, но я не могу понять, почему это происходит.
— Но я стараюсь быть хорошей женой.
— Но что-то не получается, так?
— Да, — всхлипнув проговорила Анна. — Он избегает выполнения супружеских обязанностей. Он был со мной близок только два раза, сразу после свадьбы.
— И все?
— Да.
— А он хоть как-то попытался объяснить это?
— Нет.
— А ты не интересовалась?
— Нет.
— Но сама-то ты что думаешь?
— Не знаю. Я стараюсь быть ему хорошей женой. Я все делаю так, как научил меня падре Микаэль.
— При чем тут падре Микаэль?! — удивление священника было искренним, так как он лично в своей практике не припоминал за собой никаких наставлений, за исключением тех, которые касались священности семейных уз. Тут же, судя по всему, дело касалось интимных подробностей.
— Ну, я к нему обратилась с просьбой разъяснить мне, что происходит между женой и мужем…
И тут до падре Патрика наконец, что говорится, дошло. Девочка росла без матери. С детства вместо привычных игр девочек она всюду таскалась со старшим братом и росла этаким сорванцом среди мальчишеских забав, это предопределило ее круг общения и полное отсутствие подруг. Потом, когда она превратилась в девушку, скорее всего ей худо-бедно объяснили причину ее недомоганий, но поговорить по душам ей было попросту не с кем. Служанки не решались беседовать на эту тему с господской дочкой, она сама стеснялась проявить свою полную безвестность в этом вопросе, отец попросту позабыл о том, насколько девочки отличаются от мальчиков, а потому не озаботился тем, чтобы девочку просветил кто-нибудь из женщин, брату и вовсе было невдомек. Вот и оставался приходской священник, с которым можно было говорить абсолютно на все темы, во время исповеди.
— И что же тебе рассказал падре Микаэль?
— Он рассказал обо всем без утайки, и почти все произошло так, как он и говорил.
— Почти?
— Да, почти, — вновь потупившись, проговорила Анна. — Я все делала, как говорил он, но вот только Андрэ почему-то это не нравится, а ведь падре Микаэль говорил…
136 
