очень нудно 
124 
Ирдик негромко вскрикнула и вцепилась в руку матери.
Вардали Шера обернулась, и привычная улыбка сползла с ее нарумяненного лица. Дочь ее стала совершенно белой.
– Мама! – проговорила девушка.– Мама, это Кэр!
– Где? О чем ты? – с тревогой воскликнула женщина, озираясь.
– Это не Фаргал,– пробормотала Ирдик.– Это Кэр, мама.
Глаза девушки лихорадочно блестели.
Вардали быстро оглянулась.
– Да нет же! – возразила она.– Это царь! Конечно, он немного похож на нашего мальчика, ну, наш мальчик всегда был похож на него…
– Женщина запнулась. Ее испугало выражение лица дочери.
– Ты посмотри,– дрогнувшим голосом произнесла Вардали.– Царь – мужчина! И волосы у него черные… Ирдик!
– Это Кэр… Кэр…– словно в трансе повторяла девушка.– Кэр!!! – вдруг отчаянно закричала она.
Иноходец Фаргала как раз в этот момент поравнялся с местами, занятыми семейством Шера. Пронзительный крик девушки пробился сквозь сотню других возгласов, и всадник услышал.
Гордая голова с ястребиным профилем медленно повернулась.
Император взглянул вниз, и его серые глаза встретились с зелеными глазами Ирдик.
Судорожно вздохнув, девушка осела на руки матери. А белый иноходец понес Императора Карнагрии дальше – и спустя несколько минут победоносное войско вошло в дворцовые ворота.
А Ирдик Шера пришла в себя только через несколько минут. И первое, что сказала она не находившей себе места от беспокойства матери:
– Это – Кэр!
Миновав дворцовые ворота, войско разделилось. Наемники, не задерживаясь, поехали к своим казармам. Пехотинцы выстроились вдоль стен, а Алые, все, кроме царской стражи, образовав полукруг, оцепили площадь перед великолепным фасадом Царского дома.
Советники во главе с Саконнином встречали государя на ступенях Императорской Лестницы.
– Фаргал, Царь царей, Владыка Владык!..– закричал герольд.
Исхудавшее лицо царя дернулось.
Люг, ехавший рядом, соскочил наземь, помог царю спешиться.
Посланник Священных островов Кен-Гизар, укрывшись за спинами Советников, наблюдал, как идет Фаргал, тяжело опираясь на плечо вождя соктов.
«Досталось ему!» – подумал посланник с состраданием.
Царь в окружении охраны прошел через ряды Советников. Совсем близко от Кен-Гизара. И тут что-то странное почудилось сокту и в самом Фаргале, и в своем соплеменнике Люге, на чьем мощном плече лежала рука царя. Что-то большее, чем потрясение и слабость.
Лицо Люга закрывал шлем, но лицо царя Кен-Гизар видел во всех подробностях. Сильно изменившееся, оно, все-таки, вне сомнения, было лицом Фаргала. Но – чужого Фаргала.
«Оборотень!» – вспыхнуло в мозгу жреца Яго.
И губы сами прошептали заклинание.
Ничего. Только ближайший из Советников удивленно взглянул на сокта. Значит, не оборотень. Тогда – чары? Кен-Гизар потрогал браслет… Ничего! Посланник глядел на удаляющуюся спину в императорском плаще-мантии. Чар не было. Если бы Фаргал был околдован там, в подземельях Злого замка, то колдовство оставило бы свой след. Великий Яго!
Посланник точно знал: что-то не так. Беда в том, что в Великондаре не так много людей, на помощь которых Кен-Гизар мог бы рассчитывать.
«Присмотрюсь поближе, когда он призовет меня,– подумал сокт.– Скорее всего, это произойдет еще сегодня!»
Но царь не послал за Кен-Гизаром ни в тот день, ни на следующий.
Кен-Гизар посетил Старшего Советника Трона и узнал, что царь ведет себя так, будто и не назначал сокта соправителем Саконнина. Так, будто совсем забыл о существовании старого друга. Кен-Гизару пришлось потратить полчаса, чтобы убедить осторожного Советника, что немилость царя к послу Священных островов не имеет оснований. Только после этого Саконнин согласился отвечать на вопросы Кен-Гизара.
Да, Саконнин встречался с царем наедине. Да, он видел и Люга. Да, поведение Фаргала показалось Старшему Советнику не совсем обычным. Да, память то и дело подводила Императора, а речь его была неуверенной. Но чему тут удивляться? Достаточно только взглянуть на царя – и сразу станет ясно: Фаргал нездоров. И он, Саконнин, не видит ничего удивительного в том, что после пребывания в Злом замке Фаргал немного не в себе. В конце концов, именно он, Саконнин, и обратил внимание царя на мрачную история этого замка и…
«Вопрос в том, насколько Фаргал не в себе? – попытался спрямить речь царедворца Кен-Гизар.– Может быть, во время пребывания в Черном замке на царя были наложены чары?»
124 
