очень нудно 
129 
– Опиши мне его, посланник! – попросил Саконнин.– Или он был в глухом шлеме?
– Как раз нет! Представь. Противником его был Устул. Мой родич. Но из тех, что у нас на Островах вздергивают за ноги быстрей, чем ты чихнешь. Зато на Играх чаще всего побеждают именно такие, как он. Выходит Устул, в железе от пяток до макушки, огромный, с огромным хвостатым копьем. Страшное, скажу тебе, оружие, если умеешь им владеть. А Устул умел. И против этого зверя Гронир – ты представляешь, Саконнин! – Гронир выпускает новичка. Новичка!
– Ну и что? – вежливо спросил Советник.
– Ах, ты не знаешь! – воскликнул Кен-Гизар азартно.– Если новичок идет не в партии, он должен быть, по меньшей мере, опытным воином. А тут – буквально мальчишка! Да еще голый: без шлема, без панциря. Только в набедреннике и сапогах. Будто на праздник явился: голый, тощий, длинный сопляк. С мечом в три пальца шириной! Против соктского копья, у которого наконечник – в четыре раза шире!
Я подумал: сильно Гронир невзлюбил парнишку! Да все мы так подумали. Если и нашлись два-три кретина, что поставили на паренька, то уж не больше двух-трех.
И тут они схватились. Мальчишка даже меч выхватить не успел. Устул гонял его, как бык – поросенка. Из тех трех дураков, что поставили против Устула, верно, двое уже, отстегнув процент, забрали назад свои деньги. А я чувствую: что-то не так. Уж больно ловок поросенок! Дай, думаю, поставлю на него мелкое серебро. А вдруг…
И представь, Советник, когда все решили, что Игра сделана, парнишка достал меч. И вот тут я понял, что поставил верно! Мастера-то сразу узнаёшь. А Игра действительно была сделана. Через минуту наш поросенок заколол быка Устула! Да так чисто и красиво, что все ахнули. Но это еще не все. Парень завыл по-самерийски. Никогда не слышал? Повезло. Жуткий звук! Но и это не все. Он отрубил башку Устулу и минут десять приплясывал с ней на Арене!
А я получил свои шесть золотых,– заключил Кен-Гизар.– И, знаешь, подумал: мало получил.
– Разве? – спросил Саконнин.– А что ты говорил о чуде?
– Сам посуди. Ведь все, абсолютно все, я уверен, ставили против! При таком раскладе, чтоб выиграть на Устуле медный грош, надо три серебряных заложить. А я получил шесть золотых! Значит, кто-то еще ставил на парня. И серьезно ставил. Кто-то из тех, кто хорошо знал, на что он способен.
– Гронир? – спросил Советник.
– Возможно, очень возможно!
– Послушай,– Саконнин задумался, припоминая.– …Ты сказал: парень кричал по-самерийски? Может, он из горного клана?
– Не «может», а наверняка! Именно с горцами мы тогда ходили на кушога. А что?
– Пока ничего. Посмотрим.
Тут колокольчик над дверьми в покои четырежды звякнул.
– Войди! – крикнул Советник.
Вошедший, воин в латах Алого, с золотым медальоном на поясе и Львом царской стражи, поклонился Саконнину и сдержанно приветствовал посланника соктов.
«Он знает меня»,– подумал Кен-Гизар.
Вид у Алого был невеселый.
– Мы упустили его! – сообщил он сокрушенно.
– Как? – воскликнул Саконнин.– Он проскочил?
– Да нет! – Воин с досадой мотнул головой.– Если б он проскочил, мы догнали бы его через час-другой. Он принял яд. И никаких бумаг, никаких отметок на коже!
– Следовало ожидать,– пробормотал Советник.– Хорошо. Вы сделали что могли. Что бы ни вез гонец, об этом не узнает и Император Эгерина.
– О чем? – спросил Кен-Гизар.
Воин в красных доспехах бросил на него настороженный взгляд.
– Можешь говорить! – сказал Саконнин.– Этот человек был назначен моим соправителем, когда государь отбыл в Реми!
Воин поклонился.
– Я не знал,– сказал он.– Прости меня, посланник Кен-Гизар!
– Никто не знал,– кивнул сокт.– Не извиняйся. Лучше объясни, в чем дело.
– Да,– вставил Советник.– Познакомься и ты, посланник: Бренелар, новый начальник царской стражи. Нет (отвечая на немой вопрос сокта), я сам его назначил. Царь, похоже, забыл, что ему нужен начальник стражи взамен погибшего Бехера. Теперь об истории с гонцом.
Вчера посол Эгерина Скаэр Станар попросил у царя аудиенцию. И получил, к моему немалому удивлению.
– Почему – к удивлению?
– Потому что незадолго до этого он отказал тысяцкому Кайру и Владыке Помершару.
– Вот как?
– Я присутствовал на аудиенции. И могу сказать, что это был обмен ничего не значащими фразами. С каким бы делом ни пришел посол Эгерина к царю, излагать его он не стал. Может быть, Станара поразила странная манера государя…
129 
