очень нудно 
60 
У посадника друзья варяги просидели долго. Новостями обменялись, вспомнили прошлое… Медку попили. Надо ж перед пиром… разогреться.
В общем, вышел Серега из терема такой жизнерадостный, что не сразу и заметил, что его за меховушку дергают.
Оказалось, пацаненок.
– Ты Серегей – варяг?
– Я,– признал Духарев.
– Посыл я,– пискнуло создание.– Сказано: коль не хошь, чтоб жену твою с дитем на торгу продали, беги живо на Качалкино подворье.
– Чего?!
– Того, что весть я тебе передал! Ногата мне за то обещана! Дашь?
Серега полез в кошель, бросил кусочек серебра, который тут же исчез в варежке.
– Ой!
Пока пацаненок ловил серебро, поймали его самого. Теперь он, взятый за шкирку, раскачивался в полуметре от земли.
– Слыхал шутку? – спросил Духарев у Устаха.
– Кто пропустил постреленка? – строго спросил синеусый варяг.
– Я,– признался один из витебских отроков.– Он сказал: посыл от жены к полоцкому гостю. Соврал?
– Сейчас узнаем,– произнес Духарев.
Пацаненок у него в руке перестал сучить ногами, глядел сердито.
– Кто тебя послал?
– Да женка твоя! Отпусти, больно!
– Насчет больно, это ты врешь,– заметил Духарев.– Какая она видом?
– Чё, не знаешь, какова твоя женка? – удивился пацан.
– Я-то знаю, а вот ты?
– Маленька така, чернява…
– Верно. И кто же это ее продавать вздумал?
– Щуса-купца сын. Он всю ихню обчину прибрал. Бает: в ей одни егойны челядинцы! – зачастил мальчишка.– А еще булгар приблудный, чужак, да женка твоя. Да еще человек несколько, десяток или поболе.
– И как же это купецкий сын такую прорву народа обратал? – осведомился Духарев, уже начиная сомневаться, что происходящее – розыгрыш.
– Так со Щусом крепки робяты пришли, а те все не гожи, робы да пришлецы, да изгои.
– Так…– медленно протянул Духарев, опуская пацаненка на землю.
– Где – покажешь?
– А что дашь? – деловито спросил тот.
– Не обижу!
– Тады беги за мной!
– Серегей, подожди! – крикнул вслед другу Устах, но Духарев только рукой махнул.
– Что за шум? – на крыльцо вышел сам витебский посадник.
– Мальчонка к полоцкому варягу прибег,– тут же доложил отрок, пропустивший пацаненка к терему.– Грит, женку варяга на торгу продать хотят!
Посадник захохотал.
Смеялся долго. Потом обтер выступившие слезы, буркнул: «Ну шутники!» – и ушел в терем.
– Скажи-ка мне, малый, есть у вас в городе Щус-купец? – негромко спросил Устах у смущенного отрока.
– Может, и есть,– пожал плечами тот.– Я сам-то из Торопца, здешних плохо знаю.
– А кто знает?
– Да вот он! – отрок показал на молодого парня у ворот.
Устах кивнул и зашагал через площадь. Утоптанный снег поскрипывал под его меховыми сапогами…
– Ты еще полайся – я тя вона чем приласкаю! – хмурый парень в меховой телогрейке показал кулак маленькой женщине с младенцем на руках.
– Только попробуй! – ничуть не испугалась женщина.– Муж мой тебе руки по локоть обрубит!
– Ой-ой! Ужли такой грозный? – спросил другой парень, толстый, с белесыми, как у карела, бровями и ресницами, и ущипнул за грудь перепуганную соседку маленькой женщины.
Та взвизгнула.
– Небось муж твой – тоже из ваших? – ухмыльнулся парень, оглядывая презрительно сбившихся вместе мужчин и женщин. Если не считать женщины с младенцем и тощего седого мужчины в черном, все они тряслись от страха. Парню это нравилось.
Их было четверо, плечистых, кряжистых, с тяжелыми дубинками, охранявших дюжины полторы загнанных в угол людишек, даже не пытавшихся сопротивляться.
– Да, из наших! – с вызовом бросила маленькая женщина.
Щеки ее порозовели, глаза блестели от гнева.
– Ягодка! – ухмыльнулся парень.– А дай-ко я попробую, какова ты на щуп. Крытка, возьми у нее дитенка!
– Не смей! – выкрикнула женщина, подавшись назад.– Люди! Помогите!
В большом чадном зале харчевни раздались смешки. Симпатии посетителей были явно на стороне парней.
– А ты бога своего попроси! – крикнул кто-то.
Толстый парень неожиданно с силой хлопнул женщину по лбу, а второй быстро выхватил у нее ребенка. Женщина кинулась к нему, но толстый перехватил ее, стиснул. Женщина вскрикнула, меховая шапка ее упала на пол.
Никто и не думал за нее вступиться.
Во всей харчевне только один человек, сама хозяйка, Качалка, наблюдала за происходящим без одобрения. Черный священник был ее постояльцем и платил серебром. Зато и таскались к нему всякие холопы да изгои…
60 
