24 
Он полез в карман сюртука и вытащил небольшую книжку, переплетенную в темно-красную кожу.
— Взгляните на это, — отрывисто произнес он, сунув томик ей в руки.
— Что это такое? — настороженно спросила она.
Он не ответил, не сводя с нее беспокойного взгляда, выдававшего его нетерпение.
Вивьен осторожно открыла книжку, переворачивая страницы, исписанные аккуратным женским почерком. Списки, имена, даты… Наткнувшись на более чем откровенный пассаж, она ахнула и захлопнула томик, подняв на него потрясенный взгляд.
— Зачем, во имя Господа, вы показали мне эту гадость? — Она протянула ему книжку, но он не сделал попытки взять ее. Швырнув томик на пол, она уставилась на него как на свернувшуюся змею. — Чье это творчество и какое отношение оно имеет ко мне?
— Ваше.
— Мое? — Ледяные мурашки поползли по ее телу, и она плотнее запахнула кашемировую накидку. — Вы ошибаетесь, мистер Морган. — От негодования голос ее звучал резко и холодно. — Я не писала ничего подобного. Я не могла.
— Откуда вы знаете?
— Не могла и все! — Потрясенная и обиженная, она бросила на него укоризненный взгляд.
После короткой паузы он заговорил тихо и невыразительно:
— Вы куртизанка, Вивьен. Самая известная в Лондоне. Вы неплохо заработали на своем ремесле.
Лицо ее стало белым как полотно. Сердце лихорадочно забилось в груди.
— Не правда! — воскликнула она. — Эта книжонка принадлежит кому-то другому.
— Я нашел ее в вашем доме, в спальне.
— Зачем бы я стала… то есть зачем кому-то записывать подобные вещи?
— В качестве инструмента шантажа, — мягко предположил он. — А может, чтобы не сбиться со счета.
Вивьен буквально взвилась с кресла, уронив на пол кашемировую накидку. Поморщившись от боли, пронзившей перевязанную лодыжку, она, прихрамывая, отступила на несколько шагов в стремлении оказаться подальше от него.
— Я не делала ничего из того, что описано в этой книжке!
Морган скользнул по Вивьен взглядом, и она поняла, что пламя просвечивает сквозь муслин, соблазнительно освещая ее тело. Она поспешно сжала в горсти просторную рубашку, собрав ее спереди в складки.
— Я не проститутка! — гневно произнесла она. — В противном случае я бы ощущала в себе нечто такое… но я ничего не чувствую. Вы заблуждаетесь на мой счет. Если это образчик ваших детективных талантов, то я от них не в восторге! А теперь… теперь отправляйтесь и выясните наконец, кто я на самом деле.
Морган поднялся с кресла и подошел к ней.
— Не зря говорят, что правда глаза колет.
— Какая же это правда? — возразила Вивьен, тяжело дыша. — Произошла ошибка, можете вы это понять? — Довершая ее унижение, поврежденная лодыжка дала о себе знать, и она покачнулась, теряя равновесие.
— Хотите, я приглашу свидетелей, которые поклянутся на Библии, что вы Вивьен Дюваль? — свирепо осведомился Грант. — Или предпочитаете отправиться к себе домой и взглянуть на портрет у вас в спальне, где вы изображены, в чем мать родила? Я принес кое-какую вашу одежду — как насчет того, чтобы примерить ее и убедиться, что она вам впору? Если пожелаете, я могу завалить вас доказательствами. — Он поймал ее, крепко обхватив плечи, когда она попятилась от него.
Всхлипнув, Вивьен уперлась руками ему в грудь и, запрокинув голову, уставилась на него. Под, ее холодными ладонями его ребра казались твердыми, словно переборки фрегата. Он зажал ее между мощными бедрами, не давая пошевелиться.
— Даже если я Вивьен Дюваль, — упрямо сказала она, — вы не можете утверждать, что я делала то, что описано в той книжонке. Это выдумки.
— Все это правда, Вивьен, до последнего слова. Вы продавали себя за деньги. — Похоже, эта мысль доставляла ему не больше радости, чем ей. — Вы переходили от одного мужчины к другому, получая, что хотели, от каждого из них.
— Неужели? Кто же в таком случае был моим последним покровителем? Где он и почему вы не послали за ним?
— А как вы полагаете, кто он? — вкрадчиво спросил Грант.
От этих слов голова Вивьен пошла кругом. Приоткрыв рот, она обмякла в его руках.
— Я не знаю.
— Мы с вами были любовниками с тех самых пор, как вы оставили лорда Джерарда. Я навещал вас в вашем доме. Мы хранили наши отношения в тайне, однако склонялись к тому, чтобы подписать контракт. — Грант лгал, не чувствуя за собой никакой вины. Она всегда вела такую жизнь, что обман не мог ей навредить, но послужил бы его целям. Он хотел ее, а это был простейший способ получить желаемое.
24 
