25 
— Значит, мы с вами… — Она осеклась.
— Да.
— Вы лжете! — Вивьен рванулась прочь, отталкивая его, но он был сильнее. Вскоре бесплодная борьба утомила ее. Она не могла не заметить, что ее движения возбудили Гранта. Восставшее доказательство его желания уперлось ей в живот, обжигая жаром. Как, во имя Госиода, она могла быть близка с этим человеком и ничего не помнить?
Дрожа, она повисла на нем, не в состоянии шевельнуть даже пальцем. От него исходил приятный запах чистого белья и терпкого мыла для бритья, и Вивьен глубоко вдохнула, наслаждаясь его ароматом. Уронив голову ему на грудь, она у слышала, как гулко бьется его сердце.
— Вы ошибаетесь, — сказала она, слишком ошеломленная, чтобы плакать. — Я совсем не такая. Я не способна на это.
Он не ответил, и она поняла: он настолько убежден в своей правоте, что нет смысла спорить. Искорка гнева пробилась через ее смятение. Отлично. Она больше не будет тратить силы, отрицая его обвинения… Время покажет, что он заблуждается.
— Чего вы хотите от меня теперь? — глухо спросила Вивьен. Рука Гранта скользнула по ее спине, и она затрепетала, ощутив тепло его ладони сквозь муслин рубашки.
— Я намерен оставить вас здесь, — ответил он, — ради вашей безопасности и моего удобства.
Его удобства? Стало быть, он собирается продолжить их отношения, несмотря на ее амнезию. Она взглянула на исполинскую кровать, которую находила божественной до сего момента. Если он задумал овладеть ею сегодня, то совершенно напрасно. Она выбежит из дома прямо в ночной рубашке и с визгом понесется по улице.
— Я не стану ублажать вас сегодня вечером, если таковы ваши планы, — мятежно произнесла она. — И завтра тоже. И послезавтра…
— Тихо. — Впервые в его голосе появились веселые нотки. — Я не животное, чтобы приставать к вам, пока вы больны. Мы подождем, когда вам станет лучше.
— Не дождетесь! Я не проститутка.
— Дождусь. Такова наша натура, Вивьен. Вы не сможете изменить себе.
— Отныне и навсегда я не пожелаю ни одного мужчины. Тем более вас! — вне себя от ярости сказала Вивьен.
Ее бравада задела в нем какую-то струнку, дав импульс мрачной решимости доказать нечто ей… и себе. Грант быстро подхватил ее на руки и отнес к кровати. Он опустил ее на аккуратно застеленное покрывало и склонился над ней, заслонив собой свет пламени.
— Нет, — прошептала Вивьен.
В уголке его губ образовались жесткие складки, но стоило ему прижаться к ее рту, как она задохнулась от нежного поцелуя. Он уперся ладонями в матрас по обе стороны от ее головы, не касаясь тела, завладев исключительно ртом. Если бы она пожелала, то легко могла увернуться. Но она оставалась под ним, завороженная жарким потоком сладостных ощущений.
В слабой попытке оттолкнуть Гранта, она подняла руки, но он склонился ниже, и тут в ее рот скользнул его дразнящий язык. Затем он накрыл ее рот губами, впитывая поцелуи, один нежнее и интимнее другого. Грудь Вивьен наливалась восхитительной тяжестью, внизу живота нарастало томление. Затуманившийся мозг более не воспринимал происходящего, да и не стремился. В целой Вселенной остались только эти пронзительные ощущения и тепло его губ.
Внезапно Морган прервал поцелуй и вперил в нее обжигающий взгляд.
— Видите? — хрипло произнес он. — А теперь ответьте мне, какая вы.
Пристыженная и возмущенная, Вивьен перевернулась на бок.
— Убирайтесь, — выдохнула она, зажав уши ладонями. — Я хочу побыть одна.
Он незамедлительно выполнил ее просьбу, оставив ее лежащей калачиком на кровати.
Почти не сознавая, что делает, Грант спустился вниз. Его одолевал сонм вопросов и ощущений.
— Вивьен, — бормотал он, повторяя ее имя то как молитву, то как проклятие.
Он оказался в библиотеке, тихом убежище из кожи и дуба, обставленном удобными креслами и книжными шкафами, сделанными на заказ. Дверцами шкафов служили стекла с резными фасками, нижние полки опоясывала медная решетка. Грант был одержим страстью к книгам, приобретая все, что имело переплет. Кипы сваленных на столах газет давали миссис Батгонс все основания утверждать, что их дом — самое пожароопасное место в Лондоне.
Грант никогда не сидел в праздности, не имея книга или газеты под рукой. Все свободное время он проводил за чтением. Годилось все, только бы не думать о прошлом. По ночам, когда сожаления, точно призраки, витали над его головой, лишая сна и покоя, он приходил в библиотеку, пил бренди и читал, пока слова не начинали расплываться перед глазами.
25 
