22 
Часто по вечерам, уже лежа в постели, Сирилла слышала, как отец бродит взад и вперед по студии, оттягивая момент, когда придется идти в спальню.
«Теперь он счастлив», — подумала девушка со вздохом.
Слезы заструились по ее лицу, когда она поняла, что отныне осталась совсем одна на свете…
Проснувшись в своем доме на Беркли-сквер, маркиз оделся и спустился в маленькую столовую, где он обычно завтракал.
Дворецкий и два лакея уже находились там, ожидая приказаний его светлости. В отличие от многих своих приятелей, маркиз пил за завтраком только кофе, но отдавал должное многочисленным кушаньям, которые подносил ему слуга на блюдах под серебряными крышками.
Неумеренное употребление горячительных напитков, чрезвычайно распространенное среди светских щеголей, составляющих окружение обитателей дворца Сент-Джеймс, достигло таких невиданных размеров, что, как правило, они с трудом продирали глаза только в полдень, а окончательно приходили в себя уже ближе к вечеру.
Маркиз же, напротив, вставал каждый раз в одно и то же время — ровно в семь, — даже если вечеринка накануне заканчивалась далеко за полночь, и пока улицы Мейфера только пробуждались навстречу новому дню, он уже ехал в парк, чтобы совершить верховую прогулку.
Он любил это время, оно давало возможность побыть одному и подумать. Сегодня же из головы маркиза не выходил один и тот же предмет, над которым он размышлял почти всю ночь.
Накануне, покинув дом Сириллы, маркиз направился в Карлтон-хауз. Его попросили подождать — принц был занят изучением планов предполагаемой перестройки своего дома в Брайтоне, — и маркиз решил скоротать время в музыкальной комнате.
Он бывал там довольно часто, но еще никогда его не влекло туда с такой неудержимой силой, а на знакомую «Мадонну с лилиями» маркиз взглянул как будто новыми глазами.
Ни один художник в мире, был убежден маркиз, не сумел бы воспроизвести очаровательное лицо Сириллы так точно и с такой нежностью. При взгляде на картину в его душе поднялись чувства, о существовании которых он и не подозревал или, во всяком случае, считал, что они ему несвойственны.
— Неужели такая красота и в самом деле существует на свете? — вполголоса пробормотал маркиз.
И тут же ему пришло на ум еще одно соображение. Как случилось, что именно ему выпало счастье найти эту неиспорченную, невинную девушку, подлинную «мадонну с лилиями»?
Почти мгновенно маркиз принял решение — он никому не отдаст Сириллу.
Покидая Куин-Энн-терэс, он собирался рассказать принцу обо всем, что ему удалось узнать, поскольку понимал, что Его Высочество, несомненно, заинтересует история с картиной.
Маркиз был уверен, что Его Высочество наверняка захочет познакомиться с Сириллой, а этого нельзя допустить ни в коем случае.
Маркиз пользовался успехом у дам, но ни в одной женщине из тех, с кем он приятно коротал время, он ни разу не встречал такой красоты, изящества и одухотворенности, как в лохнеровской мадонне. Более того — он даже не мог предположить, что подобная женщина вообще существует на свете.
И вот оказывается, что на жалкой улочке Айлингтона, в обшарпанном домишке живет некая Сирилла, нежный цветок среди грубой действительности! И раз уж он ее нашел, то не отдаст никому…
«Решено! Так я и сделаю», — удовлетворенно подумал Фейн.
Услышав шаги принца, маркиз оторвался от созерцания картины.
— Мой дорогой Вирго! — воскликнул Его Королевское Высочество. — Как я рад вас видеть! Есть ли какие-нибудь новости?
— Боюсь, что ничего особенного, Ваше Высочество, — несколько покривив душой, ответил маркиз. — Я видел Айзекса, но он чертовски изворотлив! Похоже, нам не удастся ничего у него выудить…
— Как обидно! — разочарованно воскликнул принц. — Впрочем, я этого и ожидал…
— Чтобы он не болтал лишнего, — продолжал маркиз, — я заплатил ему за Ван Дейка.
— Правда? Чрезвычайно великодушно с вашей стороны, Вирго! Поверьте, я вам очень признателен.
Одновременно я хотел бы просить Ваше Высочество, — добавил маркиз, — одолжить мне Лохнера или Ван Дейка, чтобы я мог продолжить расследование. Возможно, мне придется показывать картину знатокам, и, на мой взгляд, было бы ошибкой преждевременно обнаружить вашу заинтересованность в этом сомнительном деле.
— Да-да, конечно! Я понимаю, к чему вы клоните, — воскликнул принц Уэльский. — Берите любую, но не забудьте, что я хотел бы получить картину назад.
22 
