24 
Вернувшись на Беркли-сквер, маркиз принялся за письма, потом имел продолжительную беседу со своим секретарем относительно дел в загородных имениях и наконец решил, что можно отправиться туда, куда сердце влекло его с самого утра, а именно в Айлингтон.
Он так спешил, что даже не замечал знакомых. А между тем мужчины раскланивались с ним, вежливо приподнимая шляпы, а дамы бросали на маркиза призывные взоры.
Провожая его глазами, многие дамы украдкой вздыхали, восхищенные красотой маркиза, хотя прекрасно понимали, как опасна может быть эта красота для тех, кто чрезмерно ею увлечется.
Фаэтон прибыл на Куин-Энн-терэс в рекордно короткое время, и спустя секунду маркиз уже нетерпеливо стучал в знакомую обшарпанную дверь дома номер семнадцать.
Ответа не последовало, и он решил, что Сирилла опять, как и вчера, одна в доме, а служанка отлучилась в магазин.
Но вот послышался стук отодвигаемой задвижки, и дверь приоткрылась на несколько дюймов.
На пороге стояла та самая женщина, которая вчера при отъезде маркиза проводила его неодобрительным взглядом.
Подобных знающих себе цену слуг и служанок маркизу не раз доводилось видеть в разных домах. Точно такая же домоправительница вела хозяйство в его загородном имении Фейн-парк, где благодаря ей все содержалось в безукоризненной чистоте и порядке.
— Доброе утро! — вежливо произнес маркиз, поскольку служанка упорно молчала. — Я хотел бы видеть мисс Сириллу Винтак.
— Мисс Сириллы нет дома! — отрезала она и хотела было захлопнуть дверь у маркиза перед носом, но он успел ногой придержать ее.
— Я могу подождать.
— Мисс Сирилла никого не принимает, — произнесла женщина решительным тоном, удивляясь, что этот с виду приличный господин не понимает, что означают слова «нет дома».
— Надеюсь, для меня она сделает исключение, — уверенно промолвил маркиз.
— Вряд ли, сэр.
— Но я настаиваю!
С этими словами он раскрыл дверь пошире, и служанке пришлось нехотя отступить. На лице ее сохранялось все то же недовольное выражение.
Маркиз понял, что его всегдашняя уверенность помогла ему победить. Как видно, это признала и служанка, потому что недовольно сказала, как будто подчиняясь насилию:
— Подождите, пожалуйста, в гостиной, ваша светлость, я пойду доложу мисс Сирилле.
Маркиз положил на стул свою шляпу и вошел в гостиную вслед за ней.
Только сегодня маркиз заметил, как истерт лежащий на полу ковер и как аккуратно заштопана старенькая обивка на диване и стульях.
«Разве подобает такому прекрасному, неземному существу, как Сирилла, жить в подобном месте? — подумал он. — Это все равно что вставить настоящий бриллиант в дешевую оправу!»
Он начал мысленно представлять себе интерьер, подобающий этой изумительной девушке, и решил, что его достойно воплотил Лохнер на своей картине еще четыреста лет тому назад.
За дверью послышались шаги, и в комнату вошла Сирилла.
Одного взгляда на девушку было достаточно, чтобы маркиз понял, что произошло. Глаза у нее покраснели, и все же ни одна женщина не могла бы выглядеть так прекрасно, даже будучи заплаканной.
Огромные глаза Сириллы еще туманились от недавних слез, губы припухли, а лицо побледнело. Она напомнила маркизу прелестную лилию, над которой только что пронесся летний ливень.
Несколько минут они молча стояли и смотрели друг на друга, а затем что-то подхватило Сириллу, и она вдруг очутилась в объятиях маркиза. Девушка спрятала лицо у него на груди, а все ее тело сотрясалось от рыданий.
— Я догадываюсь, что у вас случилось, — как можно мягче произнес маркиз.
— Папы больше нет! Он умер во сне…
Сирилла прошептала эти слова еле слышно, но маркиз все равно их услышал.
— Должно быть, это страшный удар для вас, — сочувственно сказал он. — Мужайтесь!
— Я стараюсь, — прерывистым шепотом промолвила Сирилла, — но мне кажется, что мир без него опустел…
— Все мы испытываем подобные чувства, когда теряем тех, кто нам дорог, — желая ее утешить, произнес маркиз.
Сирилла молчала, и он понял, что она изо всех сил старается удержать слезы.
— Вы уже распорядились о похоронах?
— Н-нет… Ханна сказала, что сама сходит в погребальную контору, но мне кажется, что это должна сделать я…
— Ни в коем случае! — возразил маркиз. — Предоставьте все мне. Ваш отец будет похоронен со всеми подобающими почестями. Я не допущу, чтобы подобные хлопоты прибавляли вам лишние страдания!
24 
